Эскимосские народные сказки

Народ Эскимосы 

 Народ Эскимосы.
Изображение отсюда http://little-lady3.livejournal.com/27728.html

С древних времён на крайнем северо-востоке нашей страны, на Чукотке, живут эскимосы. Слово «эскимосы» происходит от индейского слова «эскиманцик» — «пи­тающиеся сырым мясом». Эскимосы живут так же в арктических зонах Канады, на Аляске и в Гренландии. Всего на земле около 80 тысяч эскимосов. Это самые северные жители земли. Как же могуч дух человека, если он способен выживать в экстремальных условиях холода, и даже не выживать, а жить и радоваться жизни… В 1861 го­ду была создана эскимосская письменность. Существует эскимосская литература.

В России на побережье Берингова моря живут азиатские эскимосы. Советские эскимосы получили письменность в 1932 году. Эскимосы живут среди чукчей, знают чукотский язык.

До революции эскимосский язык, фольклор и этнографию изучал В.Г. Богораз, в советское время — учёные Е.С. Рубцова, Г.А. Меновщиков. Известны поэты Юрий Анко (1930—1960), Зоя Ненлюмкина (родилась в 1950 году).

Традиционное занятие эскимосов — морской зверобойный промысел. Море, по берегам которого живут эскимосы, зимой замерзает и покры­вается льдом, а в короткое арктическое лето в холодных водах плавают льдины. Нет лучших охотников на морских зверей, чем эскимосы. С незапамятных времён они уходили на своих лёгких лодках-байдарах далеко в море охотиться за моржами, китами, тюленями. Опасна морская охота. Раненый кит ударом хвоста может перевер­нуть и утопить лёгкую байдару. А разъярённый морж если зацепит своими длинными клыками лодку, охотникам придётся плохо.

С детства мальчик-эскимос ходил на охоту, учился стрелять из лука, метать копьё и управлять собачьей упряжкой. Он вставал в яранге раньше всех. Шёл к ручью за водой, разжигал костёр в яранге, варил мясо. Маль­чик должен был расти сильным, ловким, выносливым и приучаться де­лать всё, что умеет делать взрослый охотник. Искусный охотник на китов известен у эскимосов далеко за преде­лами своего стойбища. Не каждому дано загарпунить огромного кита, — нужно знать повадки китов, нужна смелость, меткий глаз, быстрота.

 

 Эскимосы в национальной одежде. Изображение отсюда - http://dic.academic.ru/dic.nsf/es/66842/%D1%8D%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D1%81%D1%8B

Эскимосы носили одежду и обувь из шкур морского зверя и оленьего меха. Только некоторые, наиболее богатые эскимосы пользовались бельем и имели верхнюю хлопчатобумажную или шерстяную одежду городского типа. Мужскую одежду составляли узкие натазники из нерпичьей шкуры, рубаха из оленьего меха (аткук), подобная чукотской, меховые штаны и торбаза. Летняя рубаха шилась одинарная, мехом внутрь. зимняя — двойная, мехом внутрь и наружу. На уровне бедер рубаху перетягивали поясом (тафси) из нерпичьей кожи, расшитым белым оленьим волосом.

На ногах, поверх меховых чулок, носили нерпичьи торбаза (камгык) различной высоты (обычно до середины голени). Зимой в дальнюю поездку поверх одинарной рубахи надевали широкую из оленьих шкур кухлянку (парку) длиной до колен, с капюшоном.

Женщины носили на голом теле кожаные натазники типа трусов, поверх них надевали меховой комбинезон, такой же, как у чукчей. Женская обувь по покрою не отличалась от мужской, только была более высокая (достигала колен). Зимние торбаза часто делались из камуса, получаемого от чукчей-оленеводов. Еще в конце XIX в., а в единичных случаях и позднее, эскимосы носили длинные кухлянки из птичьих шкурок, которые с развитием обмена с чукчами-оленеводами были вытеснены одеждой из оленьего меха. Из птичьих шкур в старину делался также спальный полог и постели.

Меховую шапку и рукавицы мужчины и женщины носили только в дороге. В остальное время, даже на сильном морозе и ветру, они ходили с непокрытой головой. Прическа у всех женщин была одинаковая — две косы с пробором посередине. У мужчин она была разнообразнее. Обычно волосы стригли, оставляя длинные пряди па макушке или, наоборот, гладко выстригали макушку, оставляя «бахрому» вокруг головы. (Информация с сайта http://costumer.narod.ru/text/sibir/eskimos-costume.htm )

Фольклор эскимосов

 Эскимос. Охотник, проводник. В давние времена они такими были. http://www.inoforum.ru/forum/index.php?act=Print&client=printer&f=158&t=32006

Фольклор эскимосов можно разделить (Г.А. Меновщиков) на следующие жанры: 1) мифологические (космогонические) предания; 2) волшебно-мифологические сказки (о дружественных или брачных союзах либо о враждебных отношениях человека с животными; о чудесных похождениях героев и их борьбе с враждебными силами; о тунгаках; о шаманах, магии, перевоплощении душ умерших предков и каннибалах; о сироте); 3) сказки о животных; 4) героич. предания; 5) бытовые рассказы. Однако такое деление условно, поскольку для фольклора эскимосов характерны жанровая нерасчлененность, сюжетный и жанровый синкретизм. Азиатские эскимосы все виды устного повествовательного творчества подразделяют на 3 жанра: унипак – весть, новость; унипамсюк – рассказ о действительных и знаменательных событиях в прошлом; унипаган – сказка, мифическое предание. (подробнее о фольклоре эскимосов ЗДЕСЬ - http://arcticportal.ru/index.php/%D0%AD%D0%A1%D0%9A%D0%98%D0%9C%D0%9E%D0%A1%D0%AB

Эскимосы практически не подверглись христианизации, сохранили традиционные верования в духов-хозяев всех одушевленных и неодушевленных предметов, явлений природы, местностей, направлений ветра, различных состояний человека, в родственной связи человека с каким-либо животным или предметом. Для защиты от злых духов эскимосы носили амулеты – семейные (части зверей, птиц или каких-либо предметов), которые передавались по наследству, и индивидуальные (костяные или деревянные изображения животных и бусины).

ЭСКИМОССКИЕ СКАЗКИ - СКАЗКИ МОРСКИХ ОХОТНИКОВ

 Море кормит и одевает эскимосов, и даже свои жилища, яранги, они строят из китовых костей и покрывают моржовыми шкурами. Когда эскимосы убивают кита или моржа, они устраивают праздник в честь убитого зверя. На празднике в честь кита поют песни, бьют в буб­ны, бросают кусочки китового мяса в море. Так торжественно встречают только самого дорогого гостя.

Ни один праздник у эскимосов не обходится без сказок. Все люди в стойбище собираются в самую большую ярангу, едят китовое мясо, пьют чай и по очереди рассказывают сказки. Если сказка очень длинная, то её досказывают до конца на другой день. Эскимосы рассказывают сказки о зверях и птицах, которые живут в тундре и в море, об отважных охотниках, которые преодолевают опасно­сти и невзгоды, о хитрости и смекалке, о верности и любви...

Волшебные эскимосские сказки и эскимосские сказки про зверей - простые и мудрые, смешные и печаль­ные. Вы будто сами побываете на Чукотке у эскимосов, пройдёте по суро­вым и прекрасным берегам Ледовитого океана.

Источник: Хозяин моря: Сказки эскимосов./ пересказали Владимир Глоцер и Геннадий Снегирёв; художник Александр Арнольдович Кошкин. – М.: Детская литература, 1986. – 47 с. (ЗДЕСЬ - http://www.fairyroom.ru/?page_id=5157 – иллюстрации А.А. Кошкина к другим изданиям)

 КАК МАЛЬЧИК СТАЛ САМЫМ ИСКУСНЫМ ОХОТНИКОМ

(Эту сказку рассказал в 1945 году эскимос Таю, который жил в устье реки Хатырка на Чукотке. Записала сказку О. Е. Бабошина. Иллюстрации А. Кошкина)

 

 Жил в селении охотников, на берегу моря, мальчик-сирота. Не было у него никого, кроме старой бабушки.Мальчик был ещё совсем маленький и слабый. Когда охотники возвра­щались с моря, он приходил на берег, и по эскимосскому обычаю охот­ники давали сиротке кусок моржового мяса или жира.

Однажды охотники загарпунили (Загарпунить — значит убить на охоте гарпуном. Гарпун — копьё с острым наконечником. С гарпуном охотятся на морского зверя) огромного кита, отрезали большой кусок китового мяса и дали мальчику.

Бабушка сказала:

— Закопай мясо в землю. Когда зимой у нас не будет еды, мы его съедим.

Мальчик выкопал копьём яму в мёрзлой земле и положил в неё мясо. Наступила долгая холодная зима. Уже давно кончилась еда в яранге (Яранга — жилище, в котором живут эскимосы. Оно покрыто оленьими или моржовыми шкурами) не осталось даже маленькой сухой рыбки.

— Хочется есть, — сказала бабушка. — Пойди, откопай мясо!

Мальчик надел бабушкину кухлянку (Кухлянка — тёплая северная одежда. Мех у неё наружу), взял копьё и пошёл в тундру. Раскопал он мёрзлую землю, стал вытаскивать мясо из ямы — и вдруг во все стороны побежали мыши! Они изгрызли почти всё мясо! Сел мальчик на снег и горько заплакал. Подошла к нему большая мышь.

 - Я мать всех мышей, — сказала она.— Оставь это мясо моим детям!

 - А что же мы с бабушкой будем есть? — спросил мальчик.

— Больше вы не будете голодать,— сказала мышь.— Отныне ты станешь сильным и быстроногим!

Большая мышь коснулась лапкой рук мальчика — и руки его стали сильными.

Дотронулась она лапкой до его ног — и ноги стали крепкими.

Потом взбежала ему на плечи — и плечи его стали могучими.

«Какой я теперь большой и сильный! — подумал мальчик.— Даже бабушкина кухлянка мне мала!»

Пришёл мальчик в ярангу. Бабушка его спрашивает:

 - Принёс мясо?

 - Нет, бабушка,— сказал мальчик.— Земля очень мёрзлая. Я чуть копьё не сломал.

Посмотрела бабушка на внука и говорит:

 - Какой ты стал большой и высокий! Когда ты успел вырасти?

Вдруг мальчик слышит, кричат на берегу:

 - Убегает! Убегает!

Схватил мальчик копьё, выбежал из яранги — видит, охотники бе­лого медведя догоняют.

Побежал мальчик за медведем. Обогнал первого охотника. Спрашивает:

 - Чей медведь?

 - Твой,— усмехнулся охотник,— если догонишь!

Обогнал мальчик второго охотника. Спрашивает его:

 - Чей медведь?

 - Твой будет,— усмехнулся охотник,— если сумеешь догнать!

Обогнал мальчик третьего охотника.

 - Чей медведь? — спрашивает.

Усмехнулся охотник:

 - Попробуй догони,— твой будет!

Догнал мальчик белого медведя и пронзил копьём. Взвалил медведя на плечи и понёс в свою ярангу. Принёс его домой и говорит бабушке:

 — Вот я медведя убил! Позови всех людей и раздай мясо поровну. Не мы одни голодаем.

Пришли люди со всего селения, и всем мяса хватило.

— Ты теперь у нас самый искусный охотник! — говорили мальчику люди.— Самый быстроногий и сильный!

С этих пор мальчик каждый день уходил на охоту и всегда возвращал­ся с добычей. И он никогда не забывал положить в яму кусок мяса для большой мыши и её детей.

ПОЧЕМУ ЖУЧОК ХОДИТ С ОПУЩЕННОЙ ГОЛОВОЙ

(Сказку про муху и букашек рассказал в 1941 году четырнадцатилетний эскимос Тагикак, который жил в селении Уназик на Чукотке. Записал сказку и перевёл её на русский язык Г.А. Меновщиков)

 

 Весной муха вылезла из своей землянки, расправила крылья, за­жужжала и полетела в тундру звать жучков и букашек на праздник.

Пришли к мухе на праздник и козявка, и блоха, и жучок, и даже паук пришёл.

Муха воткнула в землю свой посох, положила рядом подарки и ска­зала:

 — Кто из вас скорей всех пробежит вокруг этой горы и дотронется до моего посоха, получит подарок.

Первой ускакала блоха. За ней побежала козявка. За козявкой побежал паучок. А за паучком пополз жучок.

Блоха быстро проскакала вокруг холмика и дотронулась до посоха. За ней прибежала козявка и тоже до него дотронулась. Следом за козявкой прибежал паучок.

Стоят они и дышат тяжело, не могут отдышаться от бега. А жучка всё нет и нет. Ждали его, ждали.

Наконец, видят — ползёт жучок. Ножки у него подгибаются от уста­лости.

Дополз жучок до посоха, дотронулся лапкой.

 — Ох и долго ты бежал вокруг горы! — говорит муха.— Мы тебя давно ждём.

Стала муха раздавать подарки.

Блохе она подарила свой посох. Ускакала блоха в тундру довольная. Обопрётся о посох — подпрыгнет, обопрётся — подпрыгнет!

Козявке подарила белую рубашку. Надела ее козявка и тоже ушла в тундру довольная.

Паучку муха подарила ловчую сеть, чтобы мог он ловить комаров да мошек.

 

 Дошла очередь до жучка.

— А для тебя,— сказала муха,— у меня ничего не осталось. Ты пришёл последним.

Горько стало жучку. Опустил он к земле головку и пошёл на согну­тых ножках в свою землянку.

Так и ползает теперь жучок по тундре с опущенной головой и смотрит на свои ноги, всё думает: почему они так медленно ходят?

ПЕСЕНКА ПУНОЧКИ

(Эту сказку рассказал в 1947 году эскимос Увролик, который жил в селении Хатырка на Чукотке. Записала сказку О.Е. Бабошина. Иллюстрации А. Кошкина)

 Жили-были две птички пуночки, муж и жена. И родился у них маленький сынок.

Он с утра до ночи пищал и плакал и замолкал только тогда, когда ему пели песенку.

Песенка была такая:

Чьи это маленькие ножки?
Чьи это маленькие крылышки?
Чья это маленькая головка?
Чьи это маленькие глазки?

Этой песенкой пуночка баюкала птенца, и он засыпал. Однажды, когда пуночка пела в гнезде свою песенку, мимо пролетал ворон Кошкли.

Ему очень понравилась песенка пуночки, он сел на дерево и стал слу­шать.

Когда песенка кончилась, Кошкли сказал:

 - Пуночка, отдай мне свою песенку!

 - Не могу,— сказала пуночка.— Она у нас одна. И другой песенки у меня нет.

 - Ну я тебя очень, очень прошу — подари мне эту песенку! — сказал ворон.

 - Её нельзя подарить,— сказала пуночка,— под неё засыпает наш сынок.

— Тогда я её украду! — сказал Кошкли. Схватил он песенку и улетел с ней.

Плачет птенец, плачет пуночка. Как жить без песенки? Прилетел из тундры пуночка-отец.

— Почему вы плачете?

 - Как же нам не плакать,— говорит пуночка.— Налетел ворон Кошкли, схватил мою песенку и унёс.

 - Ну я ему покажу! — сказал отец-пуночка.— Где мои охотничьи перчатки? где мой тугой лук? где мои острые стрелы? Я разыщу этого Кошкли!

Полетел пуночка-отец к берегу моря. Там на скале сидела стая воронов. Увидел их пуночка-отец, притаился и стал слушать: кто из воронов запоёт песенку? А вороны сидят и каркают: кар-кар-кар! кар-кар-кар! «Нет здесь нашей песенки»,— подумал пуночка-отец и полетел дальше.

Прилетел он в тундру. Видит, сидит на дереве ворон Кошкли. Глаза закрыл, клюв поднял кверху и поёт:

Чьи это маленькие ножки?
Чьи это маленькие крылышки?
Чья это маленькая головка?
Чьи это маленькие глазки?

Натянул пуночка-отец свой боевой лук и пустил стрелу в ворона. А ворон всё поёт:

 - Ох, что за маленькие ножки!
Ой, что-то мне попало в бок!
Ох, что за маленькие крылышки!
Ой, что-то мне попало в бок!

Вложил пуночка-отец вторую стрелу, натянул тетиву и пустил стрелу в ворона.

 - Ох, что за маленькая головка! — только и успел пропеть Кошкли. Упал с дерева и выронил песенку.

Подхватил пуночка-отец песенку и скорей полетел домой.

А в гнезде плачет птенец, плачет пуночка, — нечем ей баюкать сынка.

— Я нашёл нашу песенку,— сказал пуночка-отец.— Вот она!

И пуночка снова запела:

Чьи это маленькие ножки?
Чьи это маленькие крылышки?
Чья это маленькая головка?
Чьи это маленькие глазки?

Уснул птенец, перестал плакать. Убаюкала его песенка. С той поры, когда ворон Кошкли пролетает над гнездом пуночек, пуночка замолкает и не поёт свою песенку.

МЫШКА ВУВЫЛЬТУ

(Эту сказку рассказывал в 30-е годы нашего века эскимосский ска­зочник Кивагмэ, который жил в селении Урелик в бухте Провидения. Записала сказку К.С. Сергеева. Иллюстрации А. Кошкина)

 

Погналась лисичка за мышкой Вуныльту.

Вувыльту бежала, бежала. Видит, лисичка уже догоняет её — и ско­рей вскарабкалась на высокий камень. Сидит там Вувыльту и дрожит от страха. А лисичка легла у камня и ждёт, когда мышке надоест сидеть наверху и она спустится вниз.

«Лучше я с голоду помру, чем лисичке на обед достанусь,— подумала Вувыльту.— Надо спасаться!». Думала Вувыльту, думала, как ей перехитрить лисичку, и придумала. Запрыгала она на камне и запела:

 - Пи-пи-пи! пи-пи-пи!

 - Что это ты так развеселилась? — спрашивает лисичка.

 - Да во-он, вижу, охотники с копьями и луками идут сюда!

 - А тебе-то что, если они сюда придут? — спрашивает лисичка.

 - А как же! — говорит Вувыльту.— Они всегда, когда доходят до этого камня, разжигают костёр и садятся обедать. Может, и мне что-нибудь останется.

 - Охотники всегда садятся у этого камня? — насторожилась лисичка.

 - Да, да, вот здесь, где ты сидишь,— говорит Вувыльту.

 - Знаешь что,— сказала лисичка,— пожалуй, и мне пора обедать. Пойду-ка я порыбачу.

Поднялась и пошла потихоньку, а потом всё быстрей и быстрей. Так и убежала лисичка в тундру. А Вувыльту прыгнула с камня на землю и запела:

— Пи-пи-пи, пи-пи-пи! Про охотников-то я всё выдумала! А ещё говорят, что в тундре хитрей лисички зверя нет!

ДЕРЕВЯННОЕ БЛЮДО

(Сказку о деревянном блюде рассказал в 1941 году четырнадцатилетний эскимос Тагикак, который жил в селении Уназик на Чукотке. Записал сказку и перевёл её на русский язык Г.А. Меновщиков. Иллюстрации А. Кошкина)

 Жил в тундре охотник, была у него жена и много детей. Охотился он однажды в море на тюленей, но все тюлени уплыли на другой берег, и вернулся охотник домой без добычи. В доме нечем стало кормить детей.

 — Пойду я к соседям-оленеводам,— сказал охотник.- Попрошу у них жирной оленины. Вы меня ждите, я скоро вернусь.

Пришёл охотник к оленеводам, хозяева угостили его свежей олениной и дали много оленьего мяса.

Положил охотник мясо на нарты, хотел уже возвращаться домой, да хозяева уговорили гостя остаться ещё на одну ночь.

Всю ночь не спал охотник, всё думал, как там голодные дети и жена.

Проснулся утром — а дороги не видно! метёт пурга! Опять придётся ночевать у оленеводов!

Ночью в ярангу охотника кто-то постучал.

 — Кто там? — спросила жена. Выглянула она из яранги и скорей закрыла дверь.

На снегу сидел волк.

 - Зачем ты пришёл? — спросила жена охотника.

 - Я пришёл за твоими детьми,— сказал волк.— Отдай мне одного из них!

 - Уходи сейчас же! — закричала жена.— А то тебе будет плохо!

 - Ничего мне не будет,— сказал волк.— Я видел, как твой муж ушёл к оленеводам. Он всегда меня подстерегает в тундре. Никуда я не уйду!

Дети охотника крепко спали и не слышали, как пришёл волк.

 — Подожди немножко,— сказала женщина волку.

Она пошла в кладовку, взяла в руки костяную палочку для выбивания снега из шкур и сказала:

 — Палочка, выручай меня! Ты такая умная! Как мне спасти детей?

Запела костяная палочка. И песенка её была такой нежной, что волк заслушался и уснул.

Костяная палочка пела почти всю ночь, пока не пропела все свои песни.

Когда она спела последнюю песенку, волк проснулся и сказал:

 - Ну, хватит! Отдавай мне своего мальчишку или девчонку!

Женщина сказала:

 - Подожди немножко.

Нашла она в кладовке лучинушку и сказала ей:

 — Лучинушка, помоги мне! Ты всё знаешь! Без тебя нельзя разжечь костёр и сварить мёрзлое мясо. Как мне спасти детей?

Запела лучинушка колыбельную песенку. Она звучала так жалобно и тонко! Волк слушал, слушал её и уснул.

Женщина взяла верёвку и связала волку передние и задние лапы. Когда песня лучинушки кончилась, волк проснулся и хотел встать, да так и повалился на снег: лапы-то у него были связаны!

 - Развяжи мне лапы,— сказал волк,— я больше не приду к вашей яранге!

 - Не развяжу,— сказала женщина.— Вот придёт мой муж-охотник, тогда ты узнаешь, как стучаться в нашу ярангу!

 - Отпусти меня! — сказал волк.— Я принесу тебе волшебное блюдо!

 - Обманешь! — сказала жена охотника.

 - Нет, не обману.

 

Развязала она верёвку, и волк убежал.

Не успела жена охотника закрыть дверь яранги, как волк прибежал снова. Он принёс большое деревянное блюдо.

 - Вот тебе волшебное блюдо,— сказал волк.— Стоит произнести заклинанье — и на нём появится всё, что пожелаешь.

 - А ну покажи, как это делается! — сказала жена охотника.

 - А вот так,— сказал волк.— Чего ты хочешь?

 - Хочу тюленьего мяса,— сказала жена охотника.

Протянул волк блюдо в сторону моря и сказал:

 - Блюдо моё, блюдо, хочу отведать тюленьего мяса!

Блюдо сразу потяжелело и наполнилось тюленьим мясом.

 - Так и будешь делать! — сказал волк и убежал в тундру.

«Наверное, волк меня обманул,— подумала жена охотника.— Попробую-ка я сейчас сама!»

Протянула она блюдо в сторону тундры и сказала:

 — Блюдо моё, блюдо, хочу, чтобы явился волк!

Блюдо потяжелело, и женщина увидела на нём волка.

 — Не для того я тебе дал это блюдо,— сказал волк сердито,— чтоб ты меня ловила!

Сказал и ушёл в тундру.

Когда муж вернулся от оленеводов, женщина помогла ему разгру­зить нарты и внести в ярангу оленину. А потом вышла из яранги и стала рубить мёрзлое тюленье мясо.

 - Откуда ты взяла это мясо? — спросил муж.— У нас дома не было ни кусочка!

 - А вот смотри! — сказала жена и показала охотнику волшебное блюдо.

 — Ну и что? — сказал муж.— Обыкновенное блюдо!

Рассмеялась женщина и рассказала про волка. Как помогла ей ночью костяная палочка и лучинушка. И как волк откупился волшебным блю­дом.

Охотник не поверил жене.

 — А ну попробуй добыть моржовое мясо, а я посмотрю!..

Взяла жена охотника деревянное блюдо, протянула его в сторону моря и сказала:

 — Блюдо моё, блюдо, хочу моржового мяса!

И блюдо потяжелело и наполнилось моржатиной. Не знала больше голода семья охотника. В яранге всегда было много мяса, рыбы, морской травы и сладких кореньев.

НЕПОСЛУШНЫЙ МЕДВЕЖОНОК

(Эту сказку рассказывал в 30-е годы сказочник Кивагмэ, который жил в селении Урелик на Чукотке. Записала её К.С. Сергеева. Иллюстрации А. Кошкина)

 

 Жил в тундре маленький медвежонок. Как все медвежата, ходил он за медведицей по тундре, искал ягоды, выкапывал из земли сладкие ко­ренья, учился у мамы-медведицы ловить рыбу в реке.

Но был этот медвежонок очень упрямый и не слушался маму.

Залез он однажды в речку, хотел, как большой медведь, горбушу поймать. А вода в речке холодная и течение быстрое.

 - Вылезай из воды! — зовёт его медведица.— Ничего ты не поймаешь,— ты ещё маленький.

 - Нет, я не маленький,— говорит медвежонок,— а уже большой.

 - Говорю тебе, вылезай! — сказала медведица.

 - Пока не поймаю большую горбушу, не вылезу,— говорит медвежонок. А сам дрожит от холода.

Рассердилась медведица, схватила медвежонка зубами и вытащила на берег.

Обиделся медвежонок:

 — Не хочу, чтобы меня, как маленького, вытаскивали из воды! Не буду медведем! Другим зверем стану!

И убежал в тундру.

Видит медвежонок, стоит на холмике какой-то зверёк. Как столбик. Лапки прижал к бокам и посвистывает.

 - Ты кто? — спросил его медвежонок.

 - Я евражка,— сказал зверёк.

 - И я буду евражкой,— сказал медвежонок.

Встал он на холмик, прижал лапы к бокам, раскрыл пасть и хотел свистнуть, как евражка. Да вдруг как заревёт!

Евражка от страха сразу в свою норку забилась.

«И совсем это неинтересно стоять столбиком и посвистывать!» — подумал медвежонок и пошёл дальше.

Смотрит: какой-то зверь с большими рогами мох ягель щиплет. А сам всё идёт и идёт.

 Догнал его медвежонок и спросил:

 - Ты кто?

 - Я олень,— сказал рогатый зверь.

 - Я тоже буду оленем,— сказал медвежонок.— А ты что умеешь?

 - Быстро бегать,— сказал олень.— Хочешь, вместе побежим? Вдвоём веселее.

И они побежали.

Медвежонок только три кочки перепрыгнул, а олень уже скрылся из виду.

«И вовсе это невесело — быстро бегать и горький мох ягель щипать»,— подумал медвежонок и побрёл дальше.

Подошёл он к озеру. А там по воде какая-то птица плавает.

 - Ты кто? — спросил её медвежонок.

 - Я утка,— сказала птица.

 - А что ты умеешь? — спросил медвежонок.

 - Я,— говорит утка,— умею летать и нырять под воду. Это так приятно!

 - Вот и я стану уткой,— сказал медвежонок.— Хочу, как ты, ходить не торопясь и летать научиться.

 

 Встал медвежонок на задние лапы, замахал передними, как утка крыльями, и подпрыгнул. Да как шлёпнется носом об землю!

 — Взлетать лучше с обрыва,— говорит утка.— Если упадёшь, так в воду. Смотри, как я полечу.

И она захлопала крыльями и полетела над водой.

Встал медвежонок у обрыва и прыгнул вверх. Да бул-тых в воду! Еле на берег выбрался!

Стоит медвежонок на берегу и думает: «И совсем неправда, что прият­но летать и нырять под воду».

Идёт медвежонок по тундре. А навстречу ему — его мама-медведица.

 - Мама! Мама! — закричал медвежонок.— Это я!

 - Я тебя сразу узнала,— сказала медведица.— Ну, кем ты стал?

 - Никем я не стал! — сказал медвежонок.— Не хочу быть ни евражкой, ни оленем, ни уткой! Хочу быть медведем!

 - Вот и хорошо,— сказала медведица.— Ты и так медведь, только пока ещё маленький.

КАК ЧИРКИ ОБМАНУЛИ ЛИСИЧКУ

(Сказку про лисичку и чирков рассказала в 1949 году эскимоска Кутвеун, жительница селения Наукан на мысе Дежнёва. Записал сказку и перевёл её на русский язык Г.А. Меновщиков. Иллюстрации А. Кошкина)

 Слышала лисичка, что на дальнем берегу много евражек, птичек, ягод, да только далеко по тундре бежать туда,— через болота, по кочкам. Сидит лисичка на берегу моря, ждёт, когда лодка проплывёт мимо. Плывёт по морю большая байдара. Вот она уже совсем близко.

— Гребцы, гребцы, перевезите меня на дальний берег! — закричала лисичка.

 — Но можем! — сказал рулевой с байдары.— Лодка у нас худая. Хвост замочишь!

Села лисичка на песок, стала ждать другую лодку. Проплывает мимо вторая байдара. Не смотрят гребцы на берег, не видят лисичку.

 - Гребцы, гребцы! - закричала лисичка.— Перевезите меня на дальний берег!

 - Не можем,— отвечает рулевой с байдары.—Лодка у нас худая. Хвост замочишь!

Сидит лисичка на берегу, ждёт, не покажется ли на море лодка. Проплывает по морю третья байдара. Лёгкая, быстрая.

 - Гребцы, гребцы! — закричала лисичка.— Перевезите меня на дальний берег!

 - Эгей,— крикнул рулевой,— сейчас перевезём. Для тебя у нас местечко найдётся!

Подплыла лёгкая байдара к. берегу, прыгнула в неё лисичка. И пошла лодка по морю, с волны на волну.

 — Посадите лисичку в середину лодки,— сказал рулевой,— да накройте её от ветра парусами-крыльями. Дорога будет длинная.

Накрыли гребцы лисичку парусами-крыльями, и рулевой сказал:

 — Возьми, лисичка, бубен. И спой нам песню, чтоб веселей грести было.

Взяла лисичка бубен и запела:

 - Быстро несётся байдара.
Дальний берег всё ближе.
Ай-ляли-ляли-ля!

А рулевой подпевает:

 - Ай-ляли-ляли-ля!
Быстро несётся байдара!

 Закрыла лисичка глаза, бьёт в бубен, а сама думает: «Хорошо в лодке! Вон как гребут! Скоро на дальнем берегу буду».

Вдруг слышит, как гребцы закричали: «Юх-юх, юх-юх, юх-юх!» — и нет больше лодки! нет гребцов! плавает она в холодной воде!

А до берега далеко.

Стала лисичка изо всех сил грести лапами. А сзади кто-то тянет её на дно.

Крикнула лисичка:

 — Отстань от меня! Я утону!

Оглянулась — а это её намокший хвост ко дну тянет!

Еле до берега доплыла.

Лежит она на песке, хвост свой сушит.

Вдруг слышит: «Юх-юх, юх-юх, юх-юх!»

Подняла голову — а в небе чирки летят!

«Юх-юх, юх-юх, юх-юх!» — смеются чирки над лисичкой.

Ничего не сказала им лисичка. Поняла она, что села не в байдару. А это утки-чирки сложили крылья корытцем и хотели утопить её в море — за то, что она всегда подстерегает их в тундре.

ТАЮ И РАУПЕЛЯН

(Эту сказку рассказал в 1945 году эскимос Таю, житель селения Хатырка на Чукотке. Записала сказку О.Е. Бабошина. Иллюстрации А. Кошкина

 

 На берегу моря жила-была девушка. Звали её Таю.

Сватались к Таю всякие женихи — из ближних и дальних стойбищ, богатые и бедные, эскимосы и чукчи. Да никто ей не нравился! Так и хо­дила Таю одна. Одна ловила навагу в проруби, ставила силки на куропа­ток, собирала морскую траву после шторма.

Старик-отец ругал Таю:

 — Когда ж ты, наконец, выйдешь замуж! Сколько женихов к тебе сва­талось, а ты всех гонишь!

Таю ничего не отвечала отцу.

Она уходила на берег моря, слушала, как плещутся волны, как кричат чайки.

Однажды, когда Таю гуляла по берегу и смотрела на море, дале­ко в море вынырнул большой кит. Он пускал фонтаны и быстро плыл к берегу.

Таю разглядела его. Кит был голубой и сверкал, как небо в солнечный день.

Подплыл кит к берегу, открыл пасть — и вышел из неё юноша в голу­бой кухлянке.

 - Здравствуй, девушка! — сказал он.

 - Здравствуй! — сказала Таю.— Как тебя зовут?

 - Меня зовут Раупелян.

 - А меня Таю.

«Вот за кого бы я вышла замуж»,— подумала Таю.

 - Почему ты такая печальная? — спросил Раупелян.

 - Отец ругает меня, что я не выхожу замуж,— сказала Таю.— А мне никто не нравится!

 - Ты мне нравишься,— сказал Раупелян.— Но мы не можем пожениться: я морской человек и дышу другим воздухом.

Пошли они по берегу моря. Раупелян собирал ягоды, цветы и дарил их Таю.

 — Мне пора! — сказал он вдруг.— Приходи на этот берег снова, — мы увидимся.

Вошёл Раупелян в пасть кита, и кит уплыл в море. Вернулась Таю домой. А в руках у неё только цветы да ягоды.

 — Чему ты так радуешься? — спросил отец.— Ты бы лучше морской травы набрала на берегу! Мы бы поели её и были сыты!

Теперь Таю каждый день ходила на берег моря.

И каждый день приплывал голубой кит. Из пасти кита выходил Раупелян, и они вместе гуляли по берегу, смеялись, рвали цветы.

Наступала осень. Северный ветер пригонял к берегу большие льдины. Дикие гуси улетали на юг.

Однажды голубой кит вынырнул из моря, из его пасти вышел Раупелян и сказал Таю:

 — Мы теперь долго не увидимся. Вот тебе на память морская раковина. Когда у вас с отцом кончится еда, приходи на берег, зачерпни раковиной морскую воду — и в вашей яранге будет вдоволь мяса.

Простился Раупелян с Таю, и голубой кит уплыл в море. С этого дня Таю часто приходила к морю, зачерпывала раковиной морскую воду — и море выбрасывало на берег рыбу, тюленей, моржей. В яранге стало всего вдоволь — и мяса и рыбы. Но Таю была всегда печальная. Она не могла забыть Раупеляна.

КАК ЕВРАЖКА ВОРОНА ОБМАНУЛА

( Эту сказку рассказал в 1944 году Таю, житель селе­ния Хатырка на Чукотке. Записала сказку О.Е. Бабошина. Иллюстрации А. Кошкина

 Побежала евражка к реке воды напиться. А ворон увидел, что евражка выбежала из норы, и завалил вход в нору камнем.

Вернулась евражка с реки — видит, ворон на кочке сидит.

Испугалась евражка: как ей от ворона спастись? Вход-то в нору камнем завален.

 — Кар-кар-кар! — сказал ворон.— Вот ты и попалась! Съем я тебя, евражка!

«Как же я спасусь? — подумала евражка. — Попробую-ка я его об­мануть».

 — Так и быть, ешь,— сказала евражка,— только сначала спляши мне танец ворона. Слышала я, что ты лучше всех его танцуешь.

Не умел ворон танцевать, да стыдно ему было в этом признаться.

 — Сейчас спляшу,— говорит.— Уж кто-кто, а я танцевать умею.

Стал ворон танцевать. Подпрыгивает, вертит головой, крыльями машет.

 - Я не этот танец тебя просила танцевать! — сказала евражка.

 - А какой? — спрашивает ворон.

 - А такой, который танцуют с закрытыми глазами! «Кру-кру» называется. Да посильней лапами притоптывай!

 - Ну это совсем простой танец! — говорит ворон.

Закрыл он глаза и ну лапами землю разбрасывать в разные стороны.

 — Кру-кру! — кричит.— Кру-кру!

Так затанцевался, что не заметил, как отбросил в сторону камень от входа в норку.

Юркнула евражка к себе в нору. А ворон только и успел её за хвост схватить.

Осталась евражка без хвоста.

 

 Полетел ворон в свою ярангу.

В яранге сидела ворона и ждала, когда ворон вернётся с добычей. Разожгла костёр, воду поставила кипятить в большом котле.

Вошёл ворон в ярангу.

 - Вот что я принёс! — сказал ворон и подал вороне евражкин хвостик.

 - Какой облезлый хвостишка! — сказала ворона.— Где ты его нашёл?

 - Ничего ты не понимаешь! — сказал ворон.— Когда он сварится, такой вкусный суп будет!

А евражка в своей норе сидит. Плохо ей без хвоста.

Думала она, думала, потом побежала к реке и нашла на берегу длин­ный плоский камушек.

Нарисовала евражка на камушке круглые глазки, подрисовала плав­нички и чешуйки. А когда нарисовала хвостик, сама удивилась: будто это не камушек на берегу лежит, а маленькая рыбка навага.

Схватила она камушек и побежала к ворону.

Постучала евражка в ярангу и сказала:

 — Ворон, ворон, отдай мне мой хвостик! Я тебе за него целую рыбку дам!

Посмотрел ворон на камушек и говорит вороне:

 — Не зря я у евражки хвостик оторвал! Теперь мы уху сварим.
Отдал он евражке её хвостик.

Побежала она скорее в свою норку.

А ворон думает: «Дай-ка я кусочек сырой наважки попробую!»

Клюнул он камушек, да чуть клюв не сломал!

 — Кру-кру! — закричал ворон.— Опять евражка меня обманула!

С тех пор, когда видит ворон евражку, бросается ловить её. Не может забыть, как принял речной камушек за рыбку.

ХОЗЯИН МОРЯ

(Сказку о Хозяине моря рассказала в 1948 году эскимоска Амнона, жительница селения Наукан на мысе Дежнёва. Записал сказку и перевёл её на русский язык Г. А. Меновщиков. Иллюстрации А. Кошкина)

 

Жили в селении Имаклик старик охотник и его сын.

Охотник был так стар, что у него не было сил натянуть даже самый маленький лук.

А сын его был ещё мальчик, но он дальше всех уходил в море на своей байдарке и всегда возвращался с добычей.

В ненастную погоду, когда волны с гулом разбивались о берег, маль­чик сидел у костра в яранге и вырезал из моржового бивня амулеты: ко­стяных собачек, китов, воронов, рыбок. Ах, как красивы были эти аму­леты! Отец носил их на поясе, подолгу разглядывал и гордился своим сыном.

Однажды, в безветренную погоду, мальчик взял гарпун, столкнул в воду байдарку и отправился на охоту.

Прошёл день, второй — а его всё нет! Не раз ходил старик на берег моря и вглядывался в морскую даль: не мелькнёт ли вдали байдарка? На третий день подул северный ветер, море почернело, и волны подня­лись к небу, как горы. Сидит старик у потухшего костра, перебирает амулеты на поясе и ду­мает: «Где же мой мальчик? что с ним?»

Когда море утихло, старик вышел из яранги и сказал себе: «Пойду в море искать его». Ступил он в воду и пошёл в самую глубь моря. Идёт старик по дну моря. Проплывает над ним кит. Спрашивает старик кита:

 - Скажи мне, кит, не видел ли ты моего мальчика?

 - Нет, не видал,— говорит кит.
Идёт старик дальше. Проплывает над ним тюлень.

 - Тюлень, тюлень, скажи мне, не встречал ли ты моего сына?

 - Нет, не встречал,— говорит тюлень.

Зашёл старик в подводный лес. Проплывает над лесом стая рыб.

 - Рыбы, рыбы, скажите мне, где мой мальчик?

 - Не знаем,— говорят рыбы.— Мы его не видели.

Вышел старик на подводную поляну. Видит, на поляне — зем­лянка. 

 

 Сидит в землянке морской человек. Увидел морской человек старика и говорит:

 — Зачем ты сюда пришёл? Наверное, твоя лодка перевернулась на крутой волне?

 - Нет, я пришёл сюда сам,— говорит старик.— Я ищу своего мальчика.

 - Твой сын у нас,— сказал морской человек.— Он утонул в шторм и служит теперь у Хозяина моря.

Повёл морской человек старика в самую большую землянку. Посреди землянки, в подводном лесу, сидел огромный косматый че­ловек. Волосы свисали у него на плечи, как водоросли. Это и был Хозяин моря. Откинул Хозяин моря волосы со лба и спросил:

 - Зачем ты сюда явился, старик?

 - Я пришёл за своим сыном.

 - Твой сын у меня, но я не отдам его никому. Он утонул в шторм и будет теперь жить в подводном стойбище.

 - Возьми за моего мальчика что хочешь, сказал старик,— только отдай его, он у меня единственный!

 - Мне ничего не надо,— сказал Хозяин моря.— Я повелеваю китами, тюленями, стаями рыб. У меня всё есть.

 - А есть у тебя амулеты? — спросил старик.

 - Какие амулеты?

 -А вот,— сказал старик и снял с пояса костяных собачек, рыбок, китов...

Долго разглядывал Хозяин моря амулеты. То улыбался, то хмурил­ся. А потом привязал амулеты к своему поясу и сказал морскому че­ловеку:

 — Найди мальчишку и приведи сюда!

Привёл морской человек мальчика, и Хозяин моря сказал:

 - Так и быть, отпускаю его. Но обещай: никогда никому не рассказывать о подводном стойбище!

 - Обещаю,— сказал старик.— И сын мой тоже никогда никому не расскажет.

 - Тогда,— сказал Хозяин моря,— закройте глаза и шагните три шага.

Закрыли старик и мальчик глаза, шагнули три шага — и очу­тились на твёрдой земле, на морском берегу, а рядом — их род­ной Имаклик.

Вошли они в свою ярангу, разожгли костёр и зажили, как прежде. Только никому никогда не рассказывали, как побывали в подводном стойбище у Хозяина моря.

«КРЯ-КРЯ-КРЯ!»

( Эту сказку рассказал в 1948 году десятилетний эскимос Увалик, который жил в селении Наукан на мысе Дежнёва. Записал сказку и перевёл её на рус­ский язык Г: А. Меновщиков. Изображение с сайта http://arcticportal.ru/index.php/%D0%AD%D0%A1%D0%9A%D0%98%D0%9C%D0%9E%D0%A1%D0%AB )

 Далеко от стойбища, в яранге, жили бабушка и внучек.

Внучек был ещё маленький, рыбу ловить он не умел, гарпуна у них тоже не было. Был только старый медный котёл.

Каждое утро внучек уходил на озеро за холмами и ставил силки на диких уток.

 — Пойди посмотри, не попала ли утка в наши силки,— сказала однажды бабушка.— Едим всё коренья да коренья,— давно мы не ели мяса.

Пошёл мальчик посмотреть силки и вернулся с двумя жирными ут­ками.

Обрадовалась бабушка, велела положить уток на брёвнышко за яран­гой и послала внука за водой к ручью.

Пока бабушка разжигала костёр, мимо яранги проходили охотники с нерпами.

Увидели они уток и говорят:

 — Ого, какие жирные утки! Возьмём их! Полакомимся утятинкой, а потом съедим нерп.

Вернулся мальчик с водой и спрашивает:

 - Бабушка, а где наши утки?

 - На брёвнышке,— говорит бабушка.

 - Нет их на брёвнышке,— сказал мальчик.

 - Это, наверное, лисичка их утащила? — сказала бабушка.— А я и не видела.

 - Нет,— сказал мальчик,— лисичка не виновата. Тут я вижу следы двух охотников. Это они украли наших уток.

Заплакала бабушка. А внук её утешает:

 — Не плачь, я ещё поймаю! А воры, которые их съедят, пусть навсегда забудут человеческий язык и крякают по-утиному!

Пришли воры домой. Сварили уток и съели.

Хотели посмеяться над бабушкой и мальчиком, да вместо «ха-ха-ха!» вышло у них:

 — Кря-кря-кря!

С тех пор забыли эти люди человеческий язык и крякают по-утиному.

МАЛЕНЬКАЯ КОЛДУНЬЯ

( Сказку рассказал в 1940 году А. Альгалик, житель селения Уназик на Чукотке. Записал эту сказку и перевёл на русский язык Г. А. Меновщиков. Иллюстрации А. Кошкина)

 

 Жили-были дедушка и бабушка. И была у них внучка Пари.

Однажды пошла она с девочками в дальнюю тундру за кореньями. Откапывали девочки мотыжками коренья из земли и разбрелись по тундре. К вечеру опустился на землю густой туман. Собрались подружки идти домой — а маленькой Пари нет! Звали её, звали, да не нашли!

«Наверное, она устала и ушла домой одна»,— подумали девочки.

Вернулись они в стойбище, спрашивают дедушку и бабушку:

 - Пари уже дома?

 - Нет,— говорит дедушка,— она не возвращалась.

А девочка Пари шла, шла по тундре и заблудилась в тумане. Идёт Пари и плачет. Вдруг видит — холм, а под холмом — большая нора. Села Пари на землю и уснула. Проснулась Пари — а рядом стоит женщина. Совсем незнакомая.

 - Откуда ты? — спрашивает женщина.

 - Я с подружками пошла в тундру собирать коренья,— говорит Пари,— и заблудилась.

 — Иди за мной! — сказала женщина и вошла в большую нору.

Пошла за ней Пари и очутилась в большой землянке. В землянке у женщины лежало много вяленой горбуши, моржового мяса и оленины. Накормила она девочку олениной и сладкими ягодами.

 — Живи теперь у меня,— говорит женщина.— Каждое утро я буду уходить, а ты меня жди! А когда проголодаешься, ешь что хочешь.

Стала Пари жить у женщины в землянке. Проснётся утром — а жен­щины нет. Только к вечеру возвращалась она с добычей. То оленя при­несёт, то нерпу. Так они и жили. Однажды женщина сказала:

 - Не соскучилась ли ты по своему дедушке и своей бабушке?

 - Я очень соскучилась,— сказала Пари,— да я не найду дорогу домой.

 - Скоро осень, — сказала женщина.— Я засну и буду спать всю зиму, до самой весны. Ты ещё больше будешь скучать по дедушке и бабушке.

 - Они, наверное, меня ищут? — сказала Пари.

 - Конечно, ищут,— сказала женщина.

 - Отведи меня домой,— попросила Пари.— Я хочу к дедушке и бабушке.

 - Хорошо,— сказала женщина.— Но сначала я научу тебя одному колдовству. Если ты его запомнишь, то на праздниках в стойбище будешь всегда победительницей.

Женщина взяла маленький бубен и запела. Она пела так медленно и протяжно, что девочка запомнила каждое слово её песни. Когда песня кончилась, женщина спросила:

 — Ты запомнила мою песню?

 - Да, да, всё запомнила! — сказала Пари.

Женщина дала ей маленький бубен и сказала:

 - Ну, пойдём. Я провожу тебя.

Они шли всю ночь, а под утро увидели стойбище.

 — Вон ваша яранга! — сказала женщина.— Теперь ты одна дойдёшь. Прощай, девочка!

Посмотрела Пари ей вслед — а это бурая медведица по тропе убегает! Выходит, она в берлоге у бурой медведицы жила! Прибежала Пари к яранге и закричала:

 - Бабушка! Дедушка! Открывайте скорее!

 - Ой, да это голос нашей внучки! — обрадовались дедушка и бабушка.

Открыли они дверь, раздули костёр в яранге и стали расспрашивать, где была Пари так долго. Пари рассказала, как заблудилась в тумане, как жила в большой зем­лянке у доброй женщины... Только ничего не сказала про бурую медве­дицу. Устроили дедушка и бабушка на радостях праздник. Созвали людей со всего стойбища. Гости ели мясо, потом пили чай. А когда напились чаю, стали расска­зывать сказки. Когда гости рассказали сказки, они начали играть в шаман­ские игры. Одна девушка взяла большой бубен, раздавила свои бусы, бросила их в бубен — и они стали снова целые! А юноша показал всем гостям гладкий белый бивень моржа. Потом подбросил бивень вверх и опять показал его всем. И все удивились: бивень был изукрашен красивой резьбой! Пари сказала бабушке:

 - Я хочу спеть гостям песенку.

Услышал дедушка её слова и говорит:

 - Если Пари хочет петь, пусть поёт.

А гости шепчутся:

 — Какая невежливая девчонка! Не стыдно ей в шаманские игры лезть!

Вышла Пари на середину яранги, ударила в маленький бубен и за­пела. Поёт Пари — и гости слышат, как морские волны плещут за стенами яранги. Пари чаще застучала по бубну — и волны хлынули в дверь. Вот-вот они затопят ярангу! Бросила Пари бубен на землю — и волны отхлынули! А на полу яранги осталось много вкусной морской капусты. Собрала её Пари в большой таз, стала обходить гостей, угощать их вкусной капустой.

 — Ай да девочка! Ай да Пари! — говорили гости.

Снова взяла Пари свой маленький бубен и запела. Поёт Пари — а гости видят, как на полу яранги вырастают сладкие душистые ягоды. Собрала их Пари в большой таз и обошла всех гостей, дала всем попро­бовать сладких ягод.

 — Что за девочка! — говорили гости.— Что за волшебница!

В третий раз вышла Пари на середину яранги, ударила в свой малень­кий бубен и запела. Часто-часто застучала она в бубен, потом схватила палочку и воткнула её в земляной пол яранги — и полилась из палочки чистая ключевая вода. Подставила Пари ковш под струйку воды и дала всем гостям на­питься.

 — Что за чудеса! — говорили гости.— Всех на празднике она победила! Всех Пари накормила и напоила!

Разошлись гости по своим ярангам и ещё долго потом вспоминали чудеса маленькой доброй колдуньи.

ТРАВКИН ХВОСТИК

( Эту сказку рассказывал в 30-е годы эскимосский сказочник Кивагмэ, житель селения Урелик на Чукотке. Записала её К.С. Сергеева. Иллюстрации А. Кошкина)

 Весной, когда солнышко отогрело тундру и появились на кустах зелёные листочки, вышел на свою первую охоту маленький горностай. Об­нюхал он вокруг норы камушки, пожевал мох — нет, невкусный — и по­бежал в тундру. Вдруг видит — дырка в земле. А из дырки торчит чей-то хвос­тик. Это мышка заснула в норке и забыла убрать свой хвостик.

Горностай схватил хвостик зубами и спрашивает:

 - Хвостик, ты чей?

 - Я — Травкин хвостик.

 - А я тебя съем!

 - А вот и не съешь,— сказал хвостик,— горностаи едят птичек да евражек, а траву не едят.

 - Пускай не едят,— сказал горностай,— а я буду есть!

 - Над тобой все звери в тундре станут смеяться,— говорит хвостик.

 - Ну и пусть смеются,— сказал горностай,— а я всё равно тебя съем.

«Если я не обману этого глупыша, я погибла,— подумала мышка.— Нет, не дамся!» И она сказала:

 - Ну ладно, ешь меня, горностайчик,— только сначала свой хвостик оторви от земли, а то он у тебя прилип.

 — Мой хвостик прилип? — испугался маленький горностай.— Не может быть!

 — А вот посмотри! — сказал Травкин хвостик.

Оглянулся горностай и разжал зубы.

А мышка поскорей убрала свой хвостик в норку и сидит там, посмеи­вается над глупым горностайчиком.

 — Травкин хвостик, где ты? — позвал горностай.

Но хвостик ему не ответил.

Заглянул маленький горностай в мышиную норку — нет хвостика! Забежал за кочку — нет хвостика! Нигде хвостика нет! Только солнышко светит да колышутся травинки под ветром.

Так и окончилась первая охота маленького горностая.

МАЛЕНЬКИЙ ОХОТНИК ТАГИКАК

( Эту сказку рассказали в 1947 году Ирина Макали и Вера Анальква, студентки педагогического техникума в посёлке Анадырь на Чукотке. Они слышали её в Уэлькал?. Записала сказку О. Е. Бабошина. Иллюстрации А. Кошкина)

 Жил охотник по имени Тагикак. Среди береговых людей он был са­мым удачливым охотником. Уйдёт в море на своей лодке,— и всегда воз­вращается с добычей.

Но однажды уплыл Тагикак на лодке с пятью товарищами искать ки­та, и застиг их в море шторм. Разбило лодку в щепки, и все охотники по­гибли.

Вскоре жена Тагикака родила мальчика и дала ему имя погибшего отца — Тагикак.

Когда маленький Тагикак подрос, он стал помогать матери — ходил на берег моря и собирал морскую капусту. У Тагикака не было ни лодки, ни копья, и они с матерью давно не ели мяса.

Однажды, когда мать ещё спала, Тагикак вышел из яранги и пошёл к морю.

У берега, под обледенелым камнем, росла морская капуста.

Тагикак хотел сорвать её, потянулся за ней - и упал в воду. Камень-то был скользкий.

Под камнем был широкий вход в землянку.

Тагикак вошёл в неё и увидел мужчину с копьём. «Наверное, охот­ник»,— подумал Тагикак.

 - Откуда ты? И как тебя зовут? — закричал охотник.

 - Меня зовут Тагикак,—сказал мальчик.—Я сын погибшего в шторм охотника Тагикака.

Тут в землянку вошли ещё пять человек в одежде охотников.

 - Это мой сын Тагикак! — сказал отец.— Он родился после нашей гибели.

Тагикак поклонился всем охотникам, и отец спросил его:

 - Как вы там живёте? Бывает ли в вашем котле мясо?

 - Мы давно не варили мяса,— сказал маленький Тагикак.— Мы едим только морскую капусту.

 - Вот возьми,— сказал отец и дал маленькому Тагикаку три кусочка мяса.

Один кусочек был от кита. Другой кусочек — от моржа. А третий кусочек — от нерпы.

 - Когда придёшь домой,— сказал отец,— подойди к яме, где раньше я складывал мясо, закрой глаза и брось в яму эти три кусочка! А потом пошли за мясом мать.

 - Хорошо, отец, я так всё и сделаю,— сказал маленький Тагикак.

  - И вот тебе моё копьё,— сказал отец.— Когда у вас кончится мясо, попроси охотников, чтобы они взяли тебя с собой в море.

Вернулся маленький Тагикак домой, подошёл к пустой яме, закрыл глаза и бросил в яму три кусочка мяса.

Едят они с матерью морскую капусту, а Тагикак говорит:

 — Пойди поскреби в яме по стенкам,— может, жиру наберёшь, капуста вкусней будет.

 - Что ты придумываешь! — сказала мать.— Я давно там всё со­скребла.

Но всё же пошла к яме. Смотрит — а яма, как прежде, полна и китового, и моржового, и нер­пичьего мяса! «Так много мяса было у нас только при покойном муже!» — подумала мать и заплакала.

Когда они съели всё мясо и яма опустела, маленький Тагикак взял от­цовское копьё и пошёл на берег моря.

Подошёл он к одной байдаре и попросил охотников:

Возьмите меня с собою в море!

 - А у тебя есть непромокаемый плащ? — говорят охотники.

 - Нет,— сказал мальчик.

 — Без плаща в море не выходят! — засмеялись охотники.

И байдара уплыла в море.

Подошёл мальчик ко второй байдаре.

 — Возьмите меня в море!

 — А что тебе там делать? — засмеялись охотники.— Ты меньше своего копья!

И вторая байдара уплыла в море. Подошёл мальчик к третьей байдаре. В ней на вёслах сидел старик, и байдара у него была старенькая, в заплатах.

 — Дедушка,— сказал мальчик,— возьми меня в море!

«Я уже стар,— подумал старик,— и рука у меня не тверда,— возьму его на счастье!»

Все байдары уже скрылись из виду, погнались за китами, а старенькая байдара ещё только подводные камни обходила. Увидел маленький Тагикак большой камень и метнул в него изо всех сил копьё! А это был кит.

 Всплыл кит вверх брюхом, и старик с мальчиком подтянули его к берегу

Тут с моря вернулись охотники на других байдарах. Они ничего не добыли.

Увидели охотники кита и говорят:

 — Кто же убил такого большого кита?

 — Его убил маленький Тагикак своим копьём! — сказал старик.

Стали охотники переманивать маленького Тагикака на свои байдары.

 - Мы тебе непромокаемый плащ подарим! — говорят охотники с первой байдары.

 - С твоим копьём мы добудем много китов! — говорят охотники со второй.

 - Нет,— сказал маленький Тагикак.— Я никуда не уйду от дедушки. Он первый взял меня в море.

И маленький Тагикак выходил на охоту в море только со стариком, и всегда они возвращались с богатой добычей.

ОТЧЕГО БЫВАЕТ ПУРГА НА ЧУКОТКЕ

( Эту сказку рассказала в 1947 году Ирина Макали, студентка педагогического техникума в посёлке Анадырь на Чукотке. Записала сказку О. Е. Бабошина. Иллюстрации А. Кошкина)

 Пошли три брата в тундру охотиться на песцов. И застала их в тундре пурга. Ветер валит с ног, мокрый снег бьёт в глаза,— ничего вокруг не видно! Заблудились братья. Чтобы не потеряться, они обвязали друг друга ремнём и моржовой шкуры, и так шли много дней и ночей. Они совсем обессилели. А пурга всё метёт и метёт! Вдруг наткнулись они на одинокую ярангу. Вошли в неё. В яранге у костра сидела женщина.

 - Кто вы и откуда? — удивилась женщина.— Сюда никто никогда не заходит.

 - Мы идём уже много дней и ночей,— оказали братья.— И сами не знаем, где мы.

Ничего не сказала им женщина. Она помогла братьям снять с себя мокрую одежду, накормила мясом, напоила чаем и уложила на медвежьи шкуры.

 — Только не вздумайте выходить из яранги! — сказала женщина братьям.

Взяла она скребок и доску для выделки шкур и вышла. «Что она будет делать в такое ненастье? — подумал младший брат.— Зачем ей скребок и доска для выделки шкур?». Вдруг что-то ударило в крышу яранги и скатилось. Потом опять уда­рило - и снова скатилось! Ударило — и скатилось. Ударило -- и скати­лось!..

 - Я посмотрю,— сказал младший брат,— что это бьёт в крышу?

 - Не ходи! — говорят братья,— Хозяйка не велела!

 — Я только взгляну, что там делается,—сказал младший брат.

Хотели братья удержать его, да он вырвался и выбежал из яранги. Видит младший брат: сидит хозяйка на небе, скребком снимает с неба тучки и пускает их по доске на землю. А они скатываются по крыше яран­ги вниз! Увидела она младшего брата и закричала:

 — Что ты наделал! Я же сказала: не выходите из яранги! Я уже все тучки спустила на землю, осталось последнюю сбросить. А теперь с ней сладу не будет! Если бы сбросила — и пурги бы никогда не было на Чукотке!

КИТ И НАВАГА

Кит и навага. Сказку рассказал в 1945 году житель селения Хатырка на Чукотке Таю. Записала эту сказку О. Е. Бабошина. Иллюстрации А. Кошкина)

 Повстречались однажды в море кит и навага.

 - Какой ты огромный! — сказала навага.— Больше тебя в море ни­кого нет.

 - Да,— сказал кит,— я очень большой. Если люди меня убьют, они могут кормиться моим мясом и жиром всю зиму.

 - Но чтобы тебя убить,— сказала навага,— нужна очень большая лодка, острые гарпуны и команда отважных охотников. Поэтому на тебя могут охотиться только богатые люди.

 - О да,— сказал кит,— это не то что добыть какую-нибудь наважку!

 - Зато мной,— сказала навага,— кормятся и вдовы, и сироты. И пой­мать меня совсем просто — не то что железного гарпуна, а даже сачка не надо! В любой проруби взбаламуть прутиком воду — и навага сама голову высунет. Тут и таскай её на лёд.

Долго спорили кит с навагой, да так ни о чём и не догово­рились. Вот и скажи, кто людям нужнее: огромный кит или маленькая навага?

Источник: Белый медведь и бурый медведь: Сказки народов России в пересказах Марка Ватагина; сост., вступ. статья и прим. М. Ватагина; Художники А. Коковкин, Т. Чурсинова. – СПб.: Республиканское издательство детской и юношеской литературы «Лицей», 1992. – 351 с.

КИЦИНИКУ

(Пересказал Ватагин М.; художники Коковник А., Чурсинова Т.)

 Было это давно. Жил в тундре Кицинику с женой и с маленьким сыном. Было у него семь оленей. Пас Кицинику в тундре своих оленей. Так и жили.

Однажды сильный ветер задул. Долго дул. Что делать? Идти нельзя, буран с ног валит. Кицинику зарезал оленя. Ели. Жили. Шесть оленей осталось. Буран не утихает. Еда кончилась. Кицинику зарезал второго оленя. Пять оленей осталось. Буран не утихает. Пришлось третьего оленя зарезать. Осталось четыре... Когда четвертого оленя зарезал Кицинику, осталось их только три. А бурану нет конца. Надо есть, надо жить. Надо зарезать еще одного оленя. Осталось два. Воет ветер, гонит снег. Ничего не нидно. Хотел пару оленей сохранить бедный Кицинику. Хотел, чтобы дали они потомство. Да как сохранишь? Сын плачет, есть хочет. Кицинику зарезал ещё оленя.

Последняя важенка (Важенка — самка северного оленя) осталась. Пришёл и её черёд. За­плакал Кицинику, зарезал последнюю. Когда зарезал, утих ветер. Кицинику говорит жене:

— Если здесь теперь останемся, с голоду умрём. Надо ярангу (Яранга — жилище в виде шатра из жердей, крытых оленьими или моржовыми шкурами) разобрать, надо идти туда, где большое селение. Будем пасти чужих оленей, будет у нас еда.

Сказал так Кицинику и замолчал. Молча ярангу разобрал, на нарту погрузил. Потом на нарту жену и сына посадил. Впрягся в лямку и потянул нарту.

Потянул по белой тундре — на юг. По дороге сын запла­кал: пить хочет. Кицинику остановился. Снял лямку и го­ворит жене:

— Пойду поищу воды.

Жена согласилась.

И он пошёл. Когда он скрылся, вдруг откуда-то появилась женщина. Жена Кицинику её спрашивает:

— Ты откуда?

— Издалека,— отвечает та и говорит: — Подойди-ка ко мне.

 Жена Кицинику оставила ребёнка, слезла с нарты, подо­шла к той женщине. А та взяла её за голову и потёрла своё лицо о её лицо. А когда потёрлась, стало её лицо точь-в-точь такое, как лицо жены Кицинику. Потом говорит:

— Я постерегу ребёнка, а ты тоже воды поищи, пойди вон туда.

Жена Кицинику поверила ей, пошла искать воду. А когда ушла, та женщина к нарте подскочила, на нарту села, ребёнка на руки взяла. Скоро Кицинику вернулся. Вернулся и гово­рит:

— Не нашёл я воды. Нет воды.

Не понял он, что это не его жена на нарте сидит, потому что лицо у той женщины было точь-в-точь такое, как у его жены.

Та женщина говорит:

— Поедем поскорее!

Кицинику впрягся в лямку. Двинулись.

А жена его воды не нашла и вернулась туда, где они остановились. Вернулась — нет нарты, нет сына, никого нет. И тогда закричала она:

 — Кицинику! Кицинику! Почему ты оставил меня, Кицинику?

Услышал Кицинику голос жены. Услышал, остановился, сказал:

— Тише!.. Будто голос моей жены...

Та женщина говорит:

— Уйдём скорее из этих мест. Там тень моя ходит по снегам и кричит.

Кицинику тронулся в путь. И вот добрались до селения, подошли к большой яранге. Вошли. Яранга тёплая, очень чистая. Хозяева — богатые оленеводы — хорошо их встрети­ли, в дом пригласили, стали гостей кормить. Кицинику скоро наелся. А когда наелся, глянул на затылок своей жены. Случайно глянул. А как глянул — так и замер: на затылке у неё был ещё один рот!

«Нет, это не моя жена»,— подумал Кицинику. И сказал тихонько девушке, хозяйской дочери:

— Давай-ка выйдем, я что-то тебе скажу.

Вышли они из яранги. Когда вышли, Кицинику сказал:

— Добавь в костёр побольше топлива. Когда огонь большой станет, скажи той женщине: «Сядь поближе к огню, замёрзла ведь».

Девушка добавила топлива. Огонь стал большим. Девушка той женщине говорит:

— Сядь поближе к огню, замёрзла ведь.

 

 Та женщина пересела к самому огню. И тут Кицинику толкнул её в костёр. Женщина в тот же миг превратилась в большого чёрного жука (Жук — злой дух в эскимосских сказках). Жук загудел, ринулся вверх, в дымник, но огонь был высокий, крылья жука опалило. Он упал, сгорел с треском.

Кицинику пошёл жену искать. И нашёл её. Нашёл и в большую ярангу привёл.

Стали они в этом селении жить. Кицинику хозяйских оленей пас, в своей яранге жил, еда у него была.

А потом Кицинику получил за работу оленя и важенку. Важенка приносила каждый год по два оленёнка. Своё стадо стало у Кицинику. Хорошо он стал жить.

ДЕВОЧКА УКАМАНАН

(Пересказал Ватагин М.; художники Коковник А., Чурсинова Т.)

 Было это очень давно, говорят. Береговые люди на лодке на остров пришли. Там девочку украли. Девочку звали Укаманан. На берег её привезли, чтобы продать.

На другой день чукча-оленевод приехал. Эти люди девочку ему отдали, тридцать оленей за неё взяли. Чукча увёз девочку Укаманан.

Девочка у него работает, за водой ходит, торбаса шьёт, много шьёт. И всё думает, как бы сбежать, домой вернуться. Наконец решилась. Вареным мясом мешок наполнила, запасные торбаса взяла и пошла. И вот идёт по тундре, идёт. Останавливается, ест. Потом спит. Просыпается, ест, опять идёт.

Увидела ярангу, вошла. Яранга пустая. Девочка огляделась. Возле стены увидела оленье мясо, много мяса. Она почувствова­ла, как хочет есть. И тут женщина вошла. Вошла и спрашивает:

 - Ты откуда? Ты чья?

 - Я с острова, — отвечает Укаманан. — Береговые люди украли меня и продали чукче-оленеводу.

 - Куда идёшь теперь?

 - В посёлок, а оттуда переправлюсь на остров, — отвечает Укаманан.

Они стали есть. Когда поели, женщина постелила постель. Легла и говорит:

 — Я сплю очень крепко. Вот череп моржа. Утром ударь меня черепом по голове.

Утром Укаманан проснулась. Стала женщину будить. Та ни­как не просыпается. Укаманан взяла череп, замахнулась. Но ударить не решилась, положила череп. Женщина, когда просну­лась, — рассердилась.

 — Какая ты непослушная! — сказала она. Потом добавила добрым голосом: — Ты меня не бойся, я пошутила.

Они стали есть. Когда поели, дома сидели. Когда стемнело, опять стали есть. Когда поели, спать легли. Женщина говорит:

 — Если завтра черепом не ударишь, я тебя съем!

Утром Укаманан проснулась, моржовый череп взяла, женщи­ну по голове ударила. Женщина встала, засмеялась и говорит:

 — Сегодня дальше пойдёшь. Мою кухлянку тебе подарю. Я ведь не человек. Я бурая медведица.

Укаманан надела медвежью кухлянку. Надела и пошла. Посё­лок уже близко. Мужчина увидел её, закричал:

 — Медведь! К нам идёт медведь!

Люди из посёлка побежали навстречу с луками, с копьями.

Укаманан испугалась, заплакала, но получился медвежий рёв. Тогда она сняла капюшон. Когда сняла, все увидели её челове­чье лицо. Один мужчина её узнал и говорит:

 — К нам Укаманан пришла! Снова продадим тебя чукчам! А пока иди ко мне в ярангу.

Укаманан пошла к нему в ярангу. Стала там жить. Плохо она жила, очень мало ела. Однажды вечером пошла на берег. При­шла, села на камень. Посидела немного — заплакала. Она гово­рила:

 — Мои отец и мать, знали бы вы, как плохо я тут живу! Посмотрели бы вы, как мало мне дают еды!

Потом она заснула. Во сне увидела, будто с острова сюда байдара пришла. (Байдара — лодка, обтянутая моржовыми шкурами) Рулевой говорит: «Иди к нам, Укаманан, мы с острова». Укаманан к ним в лодку села. Люди стали грести. При­шли к острову. Укаманан на землю вышла, села на камень. Муж­чина из лодки бросил ей кусок китовой кожи с жиром, он ска­зал: «Это твоя дорожная пища».

Тут Укаманан проснулась, огляделась. Поняла, что она на острове. Снова огляделась и увидела на берегу кита. Его вы­бросило море.

Укаманан пошла домой. Нашла свою ярангу, подошла к само­му входу и кричит:

 - Эй, те, кто внутри!

Отец говорит:

 - Тише! Будто бы голос Укаманан.

Мать говорит:

 - Укаманан не придёт, она так далеко!

Укаманан кричит:

 - Эй, те, кто внутри!

Отец говорит:

 — Это она. Пришла наша Укаманан.

Девочка вошла в ярангу. Разделась. Когда разделась, стала есть. Поела и говорит:

 — Отец, собери всё селение. Там, на берегу, моя дорожная пища. Пусть идут разделывать.

 

 Отец всё селение собрал, на берег привёл. И люди увидели большого кита, стали его разделывать. Когда разделали, стали по ярангам делить (Добытого кита делили между всеми жителями посёлка, поровну каждой яранге. Удачливый охотник окружался почётом). В каждом доме появилась китовая кожа с жиром (Китовая кожа с жиром — самая лакомая еда эскимосов)

Так жили. Но вот в яранге Укаманан кончилась китовая кожа с жиром, а в селении у многих она ещё есть. Однажды играет Укаманан с детьми, ест моржовую кожу с жиром. А у детей — китовая кожа с жиром. Дети девочку дразнят:

 — Наша еда вкусная, праздничная, у нас — китовая кожа с жиром! А твоя еда невкусная, она с шерстью.

Укаманан заплакала, в скалы ушла. Села, снова плачет. И за­снула. Во сне увидела, будто возле яранги сидит. Встала, вошла в ярангу. Там женщина праздничную еду готовит. Увидела девочку, спрашивает: «Зачем пришла?» — «Я пришла, потому что дети меня дразнят. У них еда праздничная, у них китовая кожа с жиром, а у меня моржовая шкура с жиром, моя еда с шер­стью». Тогда женщина дала девочке Укаманан маленький кусо­чек китовой кожи с жиром. Девочка взяла, пошла к берегу, села. Рядом положила кусочек китовой кожи. И проснулась.

Когда проснулась, увидела, что сидит, оказывается, на берегу. Домой пошла. Дома отцу говорит:

 — Моя добыча лежит на берегу. Идите разделывать.

Отец пошёл на берег. Там у самой воды лежал огромный кит.

Отец собрал людей. Разделали кита. Когда разделали, по яран­гам разделили. Опять у всех была китовая кожа с жиром. Де­вочка Укаманан стала почётным человеком на острове. Так и жили. Всё.