Суриков В.И. - Сибирские пейзажи

За свою более чем сорокалетнюю творческую жизнь Суриков немало сделал и в области воссоздания природы своей необъятной Родины, и в особенности, сибирской природы. Изображению ее он посвятил многочисленные масляные и акварельные этюды, карандашные наброски и рисунки. Он воплотил великолепные картины природы Сибири и на своих больших полотнах.

Суриков В.И. Енисей

Сибирь с ее сказочной ширью и далью, с ее дремучими, необъятными лесами, с ее могучими и быстрыми реками, с ее маленькими городками и деревушками между гор, лесов на берегах рек — эту Сибирь художник любил горячо. И недаром, выражая свое восхищение природой Сибири, он рассказывал:

«Сибирь под Енисеем — страна, полная большой и своеобразной красоты. На сотни верст девственный бор тайги с ее диким зверьем. Таинственные тропинки вьются тайгою десятками верст и вдруг приводят куда-нибудь в болотную трясину или же в дебри скалистых гор. Изредка попадается несущийся с гор бурный поток, а ближе к Енисею, то по одному берегу, а то и по обоим — убегающие в синюю даль, богатые луга с пасущимися табунами. И все это прорезывает широкий исторический сибирский тракт с его богатыми селами...»

Суриков В.И. Енисей у Красноярска. 1909

А в другой раз, любуясь знаменитыми красноярскими столбами», в момент, когда он писал здесь этюд, художник обратился к друзьям со следующими словами:

«Видел я Альпы швейцарские и итальянские, но нигде не видел такой красоты, как эта, наша сибирская. Наша природа такая своеобразная, чарующая. Краски, тон, общий колорит тоже особенно близкие нам».

Суриков В.И. Старый Красноярск, фрагмент

Друзья и родные художника хорошо знали, что Василий Иванович любил говорить о Сибири и на сибирские темы. Он сам, постоянно ощущая в себе выходца из суровой Сибири, утверждал, что там, на родине, он набирается сил.

«Каждый год,— говорил Суриков, — я стараюсь возить своих девочек в Сибирь, чтобы они научились любить мою родину. Там живет моя мать, старая казачка, и ее я навещаю. И вообще я не могу долго быть вне Сибири. В России я работаю, а в Сибирь езжу отдыхать. Среди ее приволья и тишины я запасаюсь новыми силами для своих работ».

Суриков В.И. Горы близ Красноярска 1909

Суровая, могучая красота сибирской природы поражала воображение многих из тех, кому случалось бывать в Сибири. Великий русский писатель А. П. Чехов в очерках «Из Сибири» писал:

«Не в обиду будет сказано ревнивым почитателям Волги, в своей жизни я не видел реки, великолепнее Енисея. Пускай Волга нарядная, скромная, грустная красавица, зато Енисей могучий, неистовый богатырь, который не знает, куда девать свои силы и молодость... В берегах Енисею тесно. Невысокие валы обгоняют друг друга, теснятся и описывают спиральные круги и кажется странным, что этот силач не омыл еще берегов, и не пробуравил дна. На этом берегу Красноярск, самый лучший и красивый из всех сибирских городов, а на том — горы, напомнившие мне о Кавказе, такие же дымчатые, мечтательные...»

Родившийся и выросший в Красноярске, на берегу Енисея, Суриков особенно любил этого «могучего, неистового богатыря».

Суриков В.И. Вид с Енисея. 1891

Он многократно изображал, как привольно струит свои могучие воды седой Енисей, стремился дать образ этой родной для него, великой сибирской реки. Подтверждением этого служат этюды маслом «Вид Енисея» (1900 г., собрание А. А. Добринской), «Енисей у Красноярска» (1909 г., музей Сурикова в Красноярске), акварельные рисунки «Енисей» (1895 г.), «Плоты на Енисее» (1862 г.), «Синий камень на Енисее» (1865 г.), хранящиеся в Красноярском краевом музее, и несколько других.

Суриков В.И. Река Обь. 1895

Привлекала внимание художника и другая сибирская река — Обь с ее многоводностью, шириной и суровым величием. Об этом говорят акварели «На плотах» (1894 г., Красноярский краевой музей), «Река Обь» (1895 г., Третьяковская галерея), «Обь» (1895 г., музей Сурикова в Красноярске).

С той же любовью изображал он и глухую тайгу, и прибрежные камни, и скалы, и горы, и бескрайние степи, долины и перелески и деревни по берегам сибирских рек.

Замечательным образцом сибирских горных пейзажей Сурикова является этюд «Вид на Красноярск» (1914 г.) с его убегающими в даль зелеными пространствами, всплесками серебряных поворотов Енисея, белеющими точками церквей. 

Суриков В.И. Вид на Красноярск с сопки. 1890-е

Настоящая сибирская ширь ощущается в голубых дымках дали, Чувствуется бодрящий холодок от берегов реки. Пейзаж Сибири вошел, как органический составной элемент, в творчество великого художника-реалиста.

В своих рисунках и акварелях художник запечатлел и различные образцы архитектуры старых сибирских городов — Красноярска, Тюмени, Тобольска, Томска, сельские пейзажи.

Суриков В.И. Вид Красноярска. Караульная сопка. 1887

В дни своего частого пребывания в родном городе, Суриков очень внимательно изучал образцы красноярской архитектуры и создал на этой основе целую серию акварелей, изображающих много интересных построек старинного типа.

Изображая старинные дома Красноярска, Тобольска и других городов Сибири, Суриков стремился запечатлеть начинающие исчезать образцы старинной архитектуры, которые являлись для него замечательным выражением творческого гения русского народа, Образцы старинных построек он рассматривал, как чудесные памятники старинного городского зодчества, народного декоративного искусства.

Суриков В.И. Сибирский пейзаж. Торгошино 1873

Сибирские работы Сурикова — его портреты, пейзажи, исторические композиции, зарисовки сцен быта и даже некоторые эскизы и наброски — показательны в том отношении, что расширяют и углубляют наше представление о творчестве этого великого мастера живописи.

Понимая, конечно, что Суриков — мастер рисунка и акварели, портретист и пейзажист находился в подчинении у Сурикова — автора монументальных исторических полотен, мы, тем не менее, не можем не подчеркнуть его заслуг, как замечательного художника-портретиста, как мастера пейзажной живописи.

«Сибирская» группа произведений Сурикова необычайно близка и органически спаяна с большими историческими, батальными и трагедийными полотнами художника.

Суриков В.И. Деревенская божница.

Народ, его жизнь и быт, его думы и чувства, его сила и мужество, его ум и таланты, его героические дела и, наконец, его жгучая ненависть ко всякому произволу и угнетению, страстная жажда и глубочайшая, непоколебимая воля к борьбе за свободу, — все это, изображенное Суриковым в его крупных всемирно-известных произведениях, мы обнаруживаем и в «сибирских» работах художника.

Работал ли художник над эскизами к неосуществленной картине «Красноярский бунт 1695—1698 гг.», писал ли он портреты своих «сибирских красавиц» и «смеющихся девушек», или мужские портреты «мощных людей», «сильных духом», «вольных и смелых», «с широким размахом», — он постоянно думал о своем великом народе, о его судьбе и стремился дать его облик, изображая отдельных наиболее замечательных его представителей, подчеркивая в них все то лучшее, передовое, мужественное, героическое, что присуще народу в целом.

Суриков В.И. Пейзаж с фигурой брата

При анализе этюдов, портретов, рисунков Сурикова, сделанных им в Красноярске и других местах Сибири, отображающих историю, жизнь, быт, архитектуру, пейзаж Сибири и образ ее обитателей, обнаруживается одна важная характерная особенность творчества художника. Это — прочная и многообразная связь Сурикова с родным краем. Здесь он не один раз отыскивал нужные образы для выражения своих замыслов. Краски Сибири нередко сообщали особую прелесть и силу его палитре.

Однако Сибирь была для него лишь неотъемлемой частью единой России, была, быть может, наиболее родным и любимым, но все же лишь уголком необъятной родины.

Суриков В.И. Красноярск. Благовещенская церковь

В последние годы своей жизни больной и уже стареющий Суриков больше, чем когда бы то ни было, стал скучать о своей родной Сибири.

Особенно сильно проявлявшаяся в последние годы потребность чувствовать и видеть Сибирь, старый отцовский дом, брата, и земляков - красноярцев выразилась в очень частых приездах Сурикова из Москвы на родину, а также в неоднократно высказываемом им желании навсегда поселиться в Красноярске.

Действительно, в 1902, 1905, 1909, 1911 и 1914 гг. Суриков приезжал в Красноярск.

Приезжая в Сибирь, художник жил не только в Красноярске, но и совершал длительные поездки в окрестности города — Торгошино, Базаиху, Ладейки и другие места. Он часто бывал вблизи озера Шира. Из поездок и прогулок он возвращался с большим числом этюдов, рисунков и набросков. Много зарисовок сделал он и в самом Красноярске.

Художник горячо интересовался жизнью родного города, его людьми.

Осенью 1909 года по инициативе Сурикова и его друга архитектора Чернышева в городе в одном из лучших зданий (в помещении купеческого общества была открыта Рисовальная школа. В этом проявилась его забота о воспитании местных художественных кадров, в силы и способности которых он горячо верил.

Суриков В.И. Окрестности Красноярска. 1890-1914

В 1914 году, в последний свой приезд в Красноярск, Суриков, по словам его брата, принял окончательное решение навсегда остаться в родном городе. Однако начавшаяся первая мировая война помешала осуществиться этому намерению.

Летом 1915 года, в связи с обострением болезни, Суриков уехал отдыхать и лечиться в Алупку. Однако здесь он пробыл недолго и снова возвратился в Москву. Некоторое время художник находился в одном из подмосковных санаториев, но и это не помогло. Болезнь (склероз сердца) прогрессировала. Не дождавшись улучшения здоровья, Суриков уехал в Москву и поселился - в квартире дочери Ольги, а затем переехал в гостиницу. В довершение всего он простудился и окончательно слег в постель. 19 (6) марта 1916 года В. И. Суриков умер.

Передовое русское общество, горячо любившее великого художника, восприняло смерть его, как тяжелую утрату.

Суриков В.И. Табун лошадей в Барабинской степи.

О том, знал ли русский народ и любил ли Сурикова, хорошо говорит примечательный эпизод, переданный самим художником. Описывая случай во время одной из своих поездок по Сибири, Суриков рассказывал:

«Ехал я по настоящей пустыне, доехал до реки, где, говорили, пароход ходит. Деревушка — несколько изб. Холодно, сыро. Где, — спрашиваю, — переночевать да попить хоть чаю? Ни у кого ничего нет. «Вот, говорят, учительница ссыльная живет, у нее, может, что найдете». Стучусь к ней. «Пустите, — говорю, — обогреться да хоть чайку согреть». — «А вы кто?» — спрашивает она. — «Суриков, — говорю, — художник». Как всплеснет она руками. «Боярыня, говорит, Морозова? «Казнь стрельцов»? — «Да — говорю, — казнил и стрельцов». «Да как же это так вы здесь?» — «Да так, говорю, — я тут как тут». Бросилась она топить печь, мед, хлеб поставила, а сама и говорить не может от волнения.

Понял и я ее и тоже вначале молчал. А потом за чаем как разговорились, как начала она расспрашивать, просит: «Говорите все: и какие дома в Петербурге и в Москве, и как улицы называются, и кто жив, и кто умер». — «Я, говорит, — ничего не слышу и никого не вижу, живу за тысячи верст от центров, от жизни». Спать не пришлось — проговорили мы до утра. Утром подошел пароход. Сел я «на него, а она, закутавшись в теплую шаль, провожала меня на пристань. Пароход отошел. Утро серое, холодное, сибирское. Отъехали далеко, далеко, а она, чуть видно, все стоит и стоит одна на пристани. Да, тяжела была их жизнь в изгнании...» (Цитата по книге Я.Д. Минченков. Воспоминания о передвижниках. - М., 1940, с. 234).

Каким необычайным теплом и грустью овеяна эта нечаянная встреча в сибирской глуши двух замечательных людей того времени: великого народного художника и безвестной ссыльной русской женщины! Эта встреча Сурикова с сосланной в Сибирь учительницей служила символом теснейшей и глубочайшей связи великого художника-демократа с передовыми слоями русской интеллигенции, с лучшими представителями русской нации. Она является показателем того, как относились к Сурикову лучшие люди его времени, как относился русский народ к творчеству великого народного художника.

В.И. Суриков никогда не был спокойным и равнодушным художником, пассивным наблюдателем жизни. Он всегда был ее активным участником. Полный неиссякаемой жажды к всевозможному знанию, ненавистью к жестоким, уродливым формам жизни, исполненный непоколебимой веры в могучие силы русского народа, Суриков вместе с Репиным, Верещагиным, Васнецовым создавал реалистическое народное искусство своей эпохи, наполняя его темами, образами, мотивами, созвучными современности. Великий художник и гуманист, жизненный и творческий путь которого был подвигом во имя торжества высоких идей искусства, он создал непревзойденные образцы народной трагедии в исторической живописи. Художник-демократ и патриот, он сделал народ, трудящиеся массы главным героем своего искусства.

Таким живет он в сознании людей и будет жить в веках -  облик гениального творца «Утра стрелецкой казни» и «Боярыни Морозовой», «Покорения Сибири» и «Степана Разина».

 Источник: Титова В., Титов Г.   В.И. Суриков./ Валентина Григорьевна Титова, Гай Аполлинариевич Титов. - Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1956. - 207с.