ВВЕДЕНИЕ
Табл. 2. Рис. 1. Сосуд из
погребения № 1. Рис. 2. Нож из карасукского могильника у улуса Фёдорова. Рис.
3. Нож из карасукских погребений у горы Урдан. Рис. 4. Постановка сосуда в
погребении № 1.
Археологические раскопки,
произведённые автором этих строк на Ах тыгее—возвышенности, лежащей в
непосредственной близости к устью реки Абакана (юго-восточная часть города
Абакана или «Хакасия»,—как называют абаканцы эту часть города)1, вскрыли здесь
значительное распространение погребений, относящихся к карасукской культуре
(начало второго и конец первого тысячелетия до и. э.).
Изучение памятников
карасукской культуры в пределах Хакасии имеет уже свою историю.
Впервые эти памятники были
отмечены ещё Гмелиным2 под названием «Творильных» могил, позже, в классификации
Д. Клеменца они названы могилами III типа3, а В. Радлов относил их к четвёртому
типу «ровных могил»4.
Именно о карасукских
погребениях впервые говорит Иннокентий Кузнецов, указывая, что «подобные могилы
не только одиночные, но и расположенные целыми группами, представляющими собою
ничто иное, как древние кладбища, встречаются в большом количестве в долине
реки Абакана и по его притокам (Аскиз, Камышта, Уйбат и др.). Разрывая подобные
гробницы летом 1884 года, говорит этот автор, — мы тогда ещё вывели заключение
по найденным в них мелким предметам, преимущественно украшениям, что это
женские могилы»6. 17 лет позже этим же раскопкам карасукских погребений 1884 г.
Кузнецов-Красноярский посвящает специальный отчёт6.
1 На прежних картах этот
пункт носит название Усть-Абакан, у местного хакасского населения он был
известен под именем Ах тыгей — Белая голова.
2 И.Г. Гмелин. Preis durch Sibirfn von dem ДлЬгс
1733 bTs 174-4 т. т. 1—4. Гётинген. 1751.
3 Д.А. Клеменц. Древности
Минусинского музея, Томск, 1886 г., стр. 13.
4 В.И. Радлов. Сибирские
древности.
4 И.П. Кузнецов-Красноярский.
Древние могилы Минусинского округа, Томск, 1889 г.
6 Его же. Отчёт о раскопках,
произведённых в Минусинском уезде в 1884 г. Томск, 1907 г.
95
В 90-х годах прошлого
столетия карасукские погребения правобережья Енисея в логу Джесос на реке Тубе,
на Тагарском острове и у Татарского озера, раскапывались А.В. Адриановым1. Но
его раскопки носили случайный характер, а добытые материалы, несмотря на то,
что обладали рядом признаков, отличавших их от соседних памятников иного
времени, не были выделены им в самостоятельную культуру и даже не были
датированы, хотя Адрианов встречал их и среди более поздних курганов и часто
обнаруживал под более поздними насыпями. Дело, видимо, в том, как это установил
еще С.А. Теплоухов, что Адрианов «иногда и не разбирался в добываемом
материале»2.
25—30 лет спустя после первых
раскопок погребений этого типа, в 1913—1914 гг. ими у села Луговского занимался
Т.Я. Тугаринов3, а в 1920 г—австрийский военнопленный Мерхардт4.
Дореволюционные исследователи
в погоне за богатыми тагарскими погребениями в большинстве случаев избегали
рыться в плоских, не обещавших ничего замечательного, курганчиках.
Только С.А. Теплоухов впервые
по-серьёзному занялся карасукскими погребениями. Им на реке Карасук у села
Батею и Боградского района, в 1920—25 гг. были исследованы памятники этого
типа, установлен их возраст, определены характерные особенности культуры и дано
название её по месту раскопок5. С этого времени уже более или менее
систематично ведётся исследование карасукских погребений.
В 1925—27 гг. Г.П. Сосновским
раскопаны карасукские курганы близ улуса Орак, Ужурского района.
В 1928 г. С.В. Киселёв
произвёл свои первые раскопки карасукских могил около сёл Кривинское,
Усть-Тесь, Тесь и по реке Тубе6.
В 1929 г. он же, наряду с
раскопками памятников других культур, исследовал карасукские могилы па высокой
террасе реки Енисея, около села Быстрая, у подножья Фунтиковой горы (полевую
сторону от дороги из Быстрой в Комарково) и около с. Усть-Сыда и Сыда на реке
Сыде.
1 А.В. Адрианов. Выборки из
дневников курганных раскопок в Минусинском крае. Минусинск, 1924 г.
2 С.А. Теплоухов. Древние
погребения в Минусинском крае. «Материалы по этнографии России», т. 2, вып. 12,
Л., 1927, стр. 99.
3 Цит. по С .А. Теплоухову.
Назв. соч., стр. 100.
4 Мерхардт. Bettrage z.
tjrgesdi d Ubnessei. giib. (S M V A, XXXV. 2);
5 С.А. Теплоухов. Опыт
классификации древних металлических культур Минусинского края. «Материалы по
этнографии России>, 1929, т. IV, в. 2.
6 С.В. Киселёв. Материалы
археологической экспедиции в Минусинский край в 1928 г. «Ежегодник Минусинского
музея», т. 6, в. 2, 1929 г.
96
В 1931 и 1932 гг. Киселёвым
же был раскопан обширный карасукский могильник около с. Усть-Ерба, а в 1932 г.
в окрестностях с. Тесь исследовано карасукское погребение под горой Ильинской.1
В 1936 г. им же на реке Бее,
близ улуса Маркова, исследовано 10 могил в могильнике, состоявшем из 40
оградок2.
В 1936 г. близ того же улуса
Маркова, одновременно с pa6oтами Киселёва, произвёл раскопки карасукских
погребений М.М. Герасимов.
С 1930 г. по 1938 г.
карасукские погребения исследовались В.П. Левашовой близ села Быстрая,
Минусинского района, и около улусов Мохова и Подкунинского, Хакасской области3.
В результате всех этих работ
сейчас можно сказать, что типичной особенностью карасукской культуры является
круглодонная глиняная посуда прекрасной выработки, украшенная весьма развитым
геометрическим орнаментом, бронзовые коленчатые ножи, лапчатые подвески,
спирально завитые височные кольца и кольца серёжек, а также некоторые другие
предметы. Невысокие и небольшие по диаметру курганчики этой культуры покрывают
один, а нередко два и даже три гроба, сложенных из каменных плит и обнесённых
небольшой четырёхугольной, реже круглой, оградкой.
Уже С.А. Теплоухов обратил
внимание на сходство в устройстве оградок над карасукскими могилами и ранними
тагарскими погребениями. И там и здесь — небольшие квадраты, иногда соединённые
по два, по три; и там и здесь к основным квадратам нередко примыкались
дополнения, прирубы — маленькие оградки над детскими могилками. «Замеченное
Теплоуховым наличие невысоких курганных насыпей над карасукскими могилами, —
пишет С. В. Киселёв, — ещё более усиливает сходство. Древнейшие тагарские
погребения также в большинстве случаев отмечаются очень низкими плоскими
холмиками»4.
М.П. Грязновым при изучении
изваяний степей Минусинской котловины была выделена своеобразная группа
каменных карасукских стел,5 существенно дополнявшая зарисовки экспедиции
Аспелииа, а С.В. Киселёвым на основании анализа семантики орнамента карасукских
стел получены важные выводы о «полном параллелизме в общем направлении процесса
развития первобытно-коммунистических обществ в Причерноморье и на среднем
Енисее»6.
1 С. В. Киселёв. Карасукские
могилы по раскопкам 1929, 1930 я 1932 гг. «Советская археология», 1937, т. 3,
стр.137 —166.
2 С. В. Киселёв. Раскопки
карасукского могильника на р. Бее в Хакасии летом 1936 г. «Советская
археология», 1937, т. 4, стр. 324—326
3 В.П. Левашова. Памятники
карасукской культуры Отчёт о произведённых раскопках с 1930 по 1938 г Рукопись
4 С.В. Киселёв. Древняя
история Южной Сибири, 1951 г., стр 187.
5 М.П. Грязнов и Е.Р.
Шнейдер. Древние изваяния Минусинских степей. «Материалы по этнографии России»,
т. IV, вып 2, 1929 г.
6 С.В. Киселёв. Семантика
орнамента карасукских стел «Из истории докапиталистических формаций», М., 1933,
стр. 280—291.
97
М. П. Грязнов, суммируя
данные по вопросу о пределах географического распространения карасукской
культуры, считал, что орудия этой стадии «принадлежат типам, характерным для
минусинского очага бронзовой культуры, за пределами которого они встречаются
очень редко», но вместе с тем отметил их в Казахстане, Забайкалье и в Китае1. Этот
взгляд соответствовал существовавшим ещё до недавнего прошлого представлениям
об узколокалыюм характере карасукской культуры. Между тем, в свете новых
открытий памятников этой культуры за пределами Минусинской котловины, значение
её широко раздвинулось, приняв характер большой культурно-исторической
проблемы.
Когда С.А. Теплоуховым были
выяснены типичные особенности карасукской культуры, установлен её возраст и
дано название как культуры, локализованной пределами Минусинской котловины, это
было естественно, так как в то время только отдельные предметы, отдалённо
сходные с карасукскими, были известны за пределами долины Енисея. Это были
коленчатые ножи из западного и восточного Прибайкалья, «лапчатые» привески из
Тувы, некоторые медные предметы и черепки сосудов из-под Бийска, инвентарь
нескольких погребений Томского могильника2. В основном на этих материалах и
строил свои заключения в 1930 г. М.П. Грязнов при составлении им первого
систематического хронологического обзора древних культур Алтая3.
Но уже в 1927 г. и несколько
позднее, С.М. Сергеев и А. П. Марков в предгорной степной зоне Алтая у сёл
Суртайского, Камышепки и Красного Яра исследовали более 20 карасукеких
погребений и, хотя гончарные изделия этих погребений обнаружили преобладание
плоских сосудов, весь инвентарь могильника показал близость северо-алтайских
памятников к карасукским памятникам Минусинской котловины4.
В 1933 г. П.С. Рыков в
Карагандинском районе Казахстана (на реке Чурубай-Нуре в урочище Дандыбай), в
результата исследования ряда могил и особенно богатого погребения карасукского
типа, установил более западную, из известных на сегодня, область
распространения инвентаря позднейших погребений карасукского типа5..
1 М.П. Грязнов. Казахстанский
очаг бронзовой культуры. «Материалы по этнографии России», том III, в. 2 и
отдельный оттиск* из сборника «Казахи», 1930 г., издание АН СССР.
2 С.А. Теплоухов. Опыт
классификации древних металлических культур Минусинского края «Материалы по
этнографии России», 1929. т. IV, вып. 2, стр. 106,107
3 М.П. Грязнов. Древние
культуры Алтая. «Материалы по изучению Сибири», вып. 2, Новосибирск, 1930, стр.
5—6.
4 С.М. Сергеев. Предметы из
Камышенки, Гос. Эрмитаж, Коллекция № 252.
5 П.С. Рыков. Работа в
совхозе «Гигант» «Караганда). Известия ГАМИК, в. 10, Л., 1935, стр. 44; М. П.
Грязнов. Казахстанский очаг бронзовой культуры.
98
В 1935—36 гг. О.А. Гракова
раскопками Алексеевской стоянки на реке Тоболе, Кустанайского района1
обнаружила, считает С.В. Киселёв, «как кажется, предел возможного
распространения карасукеких комплексов. Здесь, «среди позднеапдроповского
инвентаря, — пишет С.В. Киселёв, — имеющего уже много признаков к смыканию с
раннескифскими или, может быть, точнее. кимерийско-гальштатскими формами, были
найдены обломки двух коленчатых ножей, доказывающие, по-видимому,
сосуществование этой позднеандроновской стоянки запада с карасукскими, более
восточных областей Сибири»2.
«Таким образом, —
констатирует О.А. Гракова, — в настоящее время можно говорить с полной
уверенностью, что в то время, когда в Минусинском районе и на Алтае бытовала
карасукская культура, в степях Западного Казахстана, на Тоболе и на Оби
продолжала развиваться андроновская культура. Её восточные границы этого
времени прослеживались до Караганды, где она, по-видимому, сталкивается со своеобразным
вариантом карасукской культуры».
Наконец, в 1944—45 гг.
работами коллектива историков города Томска на городище Басандайка, в 8 км от
города Томска вверх по реке Томи, под руководством доцента Трухина обнаружен
инвентарь «высокой бронзовой культуры типа позднего Карасука»3. Если
обнаруженные предметы типа позднего карасука окажутся при проверке
действительно карасукскими,—это определит значение Притомского района как
наиболее к северо-западу выдвинутой провинции карасукской культуры.
Что касается монгольского и
северо-китайского направлений распространения орудий карасукского типа, так оно
устанавливается фактом обнаружения их из известной коллекции монгольской и
северо-китайской бронзы, принадлежащей Лу и опубликованной А. Сальмони4, а
также наличием карасукских изделий в коллекциях Монгольского государственного
музея в Улан-Баторе, собранных в разных местах Монголии и определённых С.В.
Киселёвым5.
1 О.А. Гракова. Отчёт об
археологических исследованиях 1935— 36 гг. Сборник - Археологические исследования
в РСФСР 1924— i936 гг.», стр. 292.
2 С.В Киселев. Карасукские
могилы по раскопкам 1929 г..., стр . 137—166.
3 К. Гриневич. Работа кафедры
древней истории Томского гос. университета... заметка в хронике журнала
«Вопросы истории» 1946 № 2—3, стр. 156—157.
4 А. Сальмони. SinoSTberTan Art. Paris 1933.
5 С.В. Киселев Монголия в
древности «Известия АН СССР», серия истории и философии, т. IV, вып. 4, 1947,
стр. 255—272.
99
С.А. Теплоухов в 1927 г.,
впервые публикуя карасукские памятники в чётко ограниченном от остальных
культур виде, писал: «Коленчатые ножи, несомненно, имеют связь с ножевидными
монетами Китая и дают
некоторое основание искать культурные связи в рассматриваемую эпоху именно в
этом направлении1. Вместе с тем, Теплоухов совершенно резонно далёк был от
мысли рассматривать карасукскую культуру целиком импортной и считал её тесно
связанной с андроновской.
В том же году в более
подробной сводке С.А. Теплоухов писал: «Около первого тысячелетия до н. э. под
влиянием культуры, зародившейся, должно быть, в пределах Северного Китая,
слагается карасукская культура»2.
Одновременные карасукским
памятники Прибайкалья также обнаруживают проникновение туда северо-китайских
бронзовых изделий.
С.В. Киселёв в работах 1928 и
1933 гг. ещё ничего о связях карасукской культуры с Китаем не упоминает. Г.Ф.
Дебец по этому поводу говорит: «Господствовавшая в то время в умах и трудах
многих наших археологов теория повсеместной автохтонности, оказавшая тогда своё
воздействие и на С.В. Киселёва, не могла быть поддержана даже ссылкой на
оседлость, так как, по мнению С.В. Киселёва, для карасукской культуры
характерно как раз скотоводческое хозяйство. В 1937 г., перейдя вновь (в работе
«Карасукские могилы по раскопкам 1929, 1931 и 1932 гг.». А. Л.) к объективному
взгляду на факты, С.В. Киселёв рассматривает карасукскую культуру как большую
историческую проблему соотношения и возможного взаимодействия отдельных
областей на огромном протяжении от Ордоса (Северный Китай) до центрального
Казахстана3.
В 1948 г. в тезисах
докторской диссертации «Древняя история Южной Сибири», а затем в двух изданиях
этого труда С.В. Киселёв, как бы поощрённый итогами палеоантропологических
исследований Г.Ф. Дебеца, пишет: «Анализ бронз, орнаментов, символических
изображений на каменных стелах убеждает в близости карасукских памятников к
северо-китайским из Ордоса, Суйюани, Жахэ. Северо-китайский элемент силен и в
палеоантропологических остатках из карасукских могил. Очевидно, в Южную Сибирь
и в Прибайкалье влились в это время значительные группы населения, вытесненного
из «варварских районов» растущими китайскими княжествами эпохи Инь и ранних
Чжоу»4. На запад эти бронзы прослежены до города Молотова и Сеймы у города
Горького.
1 С.А. Теплоухов. Древние
погребения в Минусинском крае. «Материалы по этнографии России», т. II, вып. 2,
Л., 1927.
2 С.А. Теплоухов. Опыт
классификации... «Материалы по этнографии России», т. IV, вып. 2, Л., 1929 г.
3 Г.Ф. Дебец.
Палеоантропология СССР, М. Л., 1948, стр 81,
4 С.В. Киселёв. Тезисы
докторской диссертации, стр. 46.
100
«Обнаружение так далеко за
Уралом карасукского варианта северо-китайских бронз ставит на очередь,— пишет
С.В. Киселёв, — вопрос о роли дальневосточных культурных связей наряду с
переднеазиатскими в образовании значительного культурного единства населения СССР1.
В 1950 г. О.Н. Бадер в работе
«К вопросу о Балановской культуре» не счёл возможным принять это утверждение
С.В. Киселёва. Бадер писал: «Трупоположение скорченное, на боку, чаще на
правом, глиняная посуда бомбовидной формы, ожерелья и амулеты из просверленных
зубов животных, особенности орнамента посуды, близкие керамике андроновской и
карасукской, спиральные височные кольца, — всё делает балановские погребения
исключительно карасукообразными и, тем не менее, объединить их в одну культуру
с карасукской невозможно. Почему? Потому, что указанное сходство есть выражение
весьма близких вариантов одной и той же ступени исторического процесса,
содержанием которой является переход к господствующей роли скотоводства
металлургии и патриархату. И в то же время между перечисленными группами
памятников имеются несомненные культурные различия, позволяющие расценивать их,
как остатки отдельных археологических культур, отражающих крупные племенные
общности далёкого прошлого»2.
С этой точки зрения
приобретают особую значимость публикуемые материалы и особенно факт обнаружения
в городе Абакане, в типично карасукском погребении оригинального сосуда,
расширяющегося книзу, с совершенно плоским дном и массивными горизонтально
поставленными ушками, но местного изготовления. Аналога этому сосуду можно
найти в керамике Северного Китая. Палеоантропологический же материал наших
раскопок в городе Абакане не подтверждает этих связей с Северным Китаем.
Г.Ф. Дебец на основании
карасукских черепов с правобережья Енисея установил резкое отличие большинства
их от черепов афанасьевской и андроновской эпох3. И хотя он не мог не отметить
черепов, сходных с афанасьевскими, и пишет, что «эти новые переселенцы отнюдь
не были единственным типом населения Минусинского края в карасукскую эпоху и могут
быть констатированы только как примесь», тем не менее он всё же считал для
карасукского населения особенно характерным наличие узколицего монголоидного
элемента, относящегося к дальневосточной расе азиатского ствола. В конце
палеометаллической эпохи—писал Г.Ф. Дебец — в Минусинский край проникает с
карасукской культурой небольшая примесь дальневосточной монголоидной расы
азиатского ствола4.
1 Материалы к Всесоюзному
археологическому совещанию, Сибирь, стр. 66. «Советская этнография», 1950, № 1.
стр. 64—65.
2 Г. Ф. Дебец. Расовые типы
населения Минусинского края в эпоху родового строя. «Антропологический журнал»,
1932 г , № 2, стр. 29.
3 Г. Ф. Дебец.
Палеантропология СССР, М.—Л.э 1948, стр. 110.
101
По определению Г. Ф. Дебеца
на Енисее вырабатывается особый тип, наиболее близкий к северо-китайскому,
маньчжурскому и корейскому.
Этой точке зрения
соответствует и наличие дальневосточные Признаков в расовом типе карасукца на
Енисее в реконструкции М.М. Герасимова. В ней М.М. Герасимов воспроизвёл
несколько монголизированный, но типично северо-китайский облик человека
карасукской эпохи.
Ничего подобного не
показывают наши черепа из раскопок в городе Абакане. Они резко отличны и не
подтверждают китаевидности карасукского населения. Не найдено китаевидного типа
и среди черепов наших раскопок по верхнему левобережью степной части долины
реки Абакана.
Наши черепа из города Абакана
имеют короткую, широкую и узкую, брахикранную по указателю, черепную коробку.
Лоб средней ширины, но по указателю узкий. Наклон лба средний. Надбровье и
сосцевидные отростки развиты сильно. Лицо средних размеров, в общем
ортогнатное, в средней части несколько уплощённое, в нижней — резко
профилированное. Глубина клыковой ямки и выступание скул вперёд не отличаются
от таких же на афанасьевских черепах. Размеры глазниц, как и орбитные
указатели, свидетельствуют о повышении последних сравнительно с андроновскими.
Вместе с тем, наши черепа по
ряду признаков сближаются с андроновскими и, как это установил В.П. Алексеев,1
в ещё большей степени свидетельствуют о связи карасукского населения с
афанасьевским, а может быть и с более ранним.
С другой стороны, и это
представляет наибольший интерес, череп мужчины из могилы №21 (см. ниже)
совершенно необычен. Вот как его характеризует В. П. Алексеев, подвергший этот
череп тщательному изучению.2 Крайне резко выраженный общий и альвеолярный
прогнатизм. Указатель выступания лица 113,9 — величина, превышающая верхнюю
границу групповых колебаний этого признака по земному шару и имеющая аналогию
только на черепах негроидного типа. Своеобразие морфологического типа облика
этого черепа дополняется ещё, несмотря на малые размеры черепной коробки,
исключительно узким, средневысоким лбом с очень сильным надбровьем, очень
низкими орбитами, очень плоским в верхней части лицом, с необычно резким
изгибом скуловых костей и довольно слабо выступающим носом с высоким
переносьем. Ширина носа, правда, небольшая.
Исключительная выраженность
общего и альвеолярного прогнатизма и редкое своеобразие сочетания особенностей,
не связанных обычной функциональной связью, говорит скорее в пользу
расогенетического, а не случайного возникновения подобного комплекса признаков.
1 В.П. Алексеев.
Палеоантропология Алтае-Саянского нагорья. Рукопись.
2 В.П Алексеев. Там же.
Выражаю В.П. Алексееву мою признательность за предоставление возможности
использовать материалы его работы ещё в рукописи.
102
Вся сумма особенностей черепа
из города Абакана позволяет констатировать наличие пока одного, но, несомненно,
негроидного черепа в карасуке на Енисее. Не решая вопроса о причинах его
появления, уже одно только признание этого факта приводит к выводам большого
исторического значения.
Правый борт долины реки
Абакана у её впадения в Енисей образован Самохвалом, — небольшим по
протяжённости и высоте хребтом, сложенным девонскими песчаниками. Западная
оконечность этого хребта как бы отрезана рекой Абаканом от основного массива,
образуя Ах тыгей (Белая голова) — холм, высотой около 50 м над уровнем реки. С
южной и юго-западной сторон этот холм отвесными обрывами падает в реку. С
прочих же сторон он несколькими, более или менее широкими террасами опускается
к пойме Енисея, сливающейся с ташебинской низменностью — древним руслом
Абакана.
У подножия холма Ах Тыгей в
первые годы нынешнего века были найдены каменные скребки и наконечники стрел.1
На холме у церкви в 1945 г. мы с Л.А. Евтюховой, С.В. Киселёвым и В.П.
Левашовой раскопали раннеандроновский могильник, а на северном склоне
Самохвала, в глиняном карьере кирпичного завода найден пест дайковой породы
афанасьевской эпохи. На Ах тыгее (табл. 1, рис. 1) в 1946 г. нами было
раскопано около 50 погребений карасукской эпохи. Последние раскопки и являются
темой настоящей публикации.2
1 И.Т. Савенков. Каменный век
в Минусинском крае, М., 1896, стр. 5. 28 и 34.
2 Все вещи, описанные в
настоящем сообщении, хранятся в Хакасском областном музее в г. Абакане.
Некоторые, очень немногие факты публикуемых раскопок приведены в «Кратких
сообщениях ИИМК», 1949, № 25.
Выводы
I. Подытоживая сказанное,
необходимо отметить прежде всего ярко выраженную, «классическую» карасукскую
типичность погребений, раскопанных нами на возвышенности Ах тыгей в устье реки
Абакана. Эта типичность выражена в символическом значении оградки вокруг
погребения, в ящичном типе гроба, сложенного из песчаниковых плит, в общей
северо-восточной ориентировке гробов (91,5%), в положении покойников головой в
этом же направлении (75,5%), в трупоположении на правом боку с согнутыми в
коленях ногами (80%). В исключительном преобладании круглодонных сосудов,
высота которых всегда меньше диаметра (хотя значительная часть из них
обнаруживает относительную вытянутость кверху), в прямой, чаще всего хорошо
выраженной шейке, причём шейка часто отделяется от плеча одной или несколькими
резными линиями и, наконец, в постановке сосудов преимущественно перед лицом
покойника. Эта карасукская классичность выражена и в орнаменте сосудов, который
в подавляющем большинстве случаен нарезной, и значительно реже ямочный. Резные
линии тонкие и аккуратные. Мотивы орнаментов также типичны: горизонтальные
линии вдоль шейки, заштрихованные треугольники, гораздо реже ромбы, каплевидные
вдавлинки, расположенные в шахматном порядке или ёлочкообразно. На шейке
нескольких сосудов — круглые вдавлины, образующие выпуклости на внутренней
стороне стенки.
Вся керамика исследованных
карасукских погребений отличается тщательностью отделки и обжига. Техника
изготовления: выдавливание из кома глины; стенки, как правило, тонкие и везде
равномерной толщины. Венчик сосудов всегда закруглён. Некоторые из сосудов изящны
в своём профиле.
2. Черепной материал наших
раскопок в городе Абакане свидетельствует об исключительной смешанности
населения Минусинского края в карасукское время; о его широких исторических
связях и о сохранении расового типа предшествующих эпох. Китаевидный элемент,
считавшийся ещё недавно едва ли не господствующим, не подтверждается
краниологией наших раскопок.
154
Обнаружение пока одного, но,
несомненно, негроидного, черепа приводит к выводам большого исторического
значения.
Погребения с Ах тыгея дают
основание, как по трупоположению. так и по особенностям керамики, проследить
определённую хронологическую последовательность изменчивости элементов
карасукской культуры, с сохранением в ней в какой-то степени афанасьевских
традиций, что соответствует и антропологическим связям. Афанасьевское
культурное наследство сказывается в нашем материале наличием в ряде случаев
трупоположения на спине, с согнутыми и коленях ногами, головой к югу, и в
большой зависимости профиля ряда карасукских сосудов (68%) от типа
афанасьевского остродонного горшка (см. табл. 14).
Бадейкообразный, плоскодонный
сосуд с массивными налепными ушками и типологическое сходство части наших ножей
с ножами из Ордоса свидетельствуют о наличии северо-китайских элементов в
карасукской культуре на Енисее.
В костюме человека
карасукского времени были головные повязки типа повязок гольдской девочки и
нагрудники тина хакасского пого или гольдского лэлу, украшенные медными
заклёпочками, обоймочками, пронизками и пластинками. Обнаружение этих медных
украшений в области груди осмысляет рисунки нагрудного украшения на Тазминской
стеле в Минусинском музее и на стеле из села Шира, что находится в Хакасском
музее. В свою очередь, обнаруженные в области груди медные украшения
осмысляются рисунком нагрудников, изображённых на этих стелах.
Погребение мужчины и женщины
в одном гробу, лишь частично обособленных неполными перегородками, с одинаковым
состоянием костей, свидетельствует о том, что женщина в карасуке уже утратила
своё прежнее выдающееся положение и должна была сопровождать в загробный мир
своего повелителя-мужа.
Погребение детей и взрослого
в одной оградке с большой убедительностью говорит о том, что процесс
формирования и выделения семьи был уже чётко выражен в карасукское время.
Установленное ограбление
покойников вскоре после погребения (в пределах 5—10 лет) свидетельствует о
глубоком перевороте во всём строе карасукского общества, в том числе и всей
системе религиозных представлений, происшедшем в штате возникновения частной
собственности.
Новым в археологических
материалах карасукской культуры является обнаружение нами треугольников,
сопровождающих некоторые из раскопанных погребений. Пока нет возможности
сказать что-либо определённое о назначении этих треугольников или о их связи с
погребениями, около которых они найдены. Нам кажется, что эти треугольники
являются захоронением последа, а может быть и менструальных выделений. Во
всяком случае, эти, пока загадочные, сооружения карасукской эпохи требуют для
их осмысления дальнейших раскопок с техникой тонкослойного срезания, но не
рыхления.грунта.
155
С. 111 Табл. 3
Рис. 1 Сосуд из погребения №
1. Рис. 2. Нож с головой барана на ручке. Рис. 3. Голова барана в фас. Рис. 4.
Кольчатый нож. Рис. 5 Пуговицп.
Рис. 113. табл. 4
Рис. 1. План погребения № 2.
Рис. 2. Сосуд
С. 127. табл. 8
Рис. 1. План погребения у
устья р. Таштыпа. Рис.2. Височное кольцо. Рис. 3. Сосуд со слегка уплощенным
дном. Рис. 4. Бронзовая бугорчатая нашивка. Рис. 5. Прорисовка лапчатой
подвески с треугольником.
Рис. 133. табл. 9
Рис. 1. Чашевидный сосуд из
погребения № 13. Рис.2. Фрагмент сосуда из погребения № 15. Рис. 3. Коленчатый
с шинами нож из того же погребения
С. 137. табл. 10
Рис. I. Сосуд из погребения №
20 и его орнамент. Рис. 2. Негроидный череп из погребения № 21. Вид спереди и
сбоку.
С. 141. табл. 12
Рис. 1, 2. Сосуды,
приближающиеся к остродонной форме из погребения № 21. Рис. 3 чашевдный сосуд.
Комментариев нет:
Отправить комментарий