Красота Гор Сибири в поэзии Торбокова С.С.

Красота Гор Сибири в поэзии Торбокова С.С.

«Был у нас кайчи – певец народа…»

Торбоков Степан Семенович (1900 – 1980 гг.) – шорский поэт и сказитель. Источник

Замечательный шорский кайчи и поэт, неутомимый собиратель шорского фольклора.
Степан Семенович Торбоков родился в семье шорца-охотника в декабре 1900 года в с. Тагдагал (ныне г. Осинники). Степан с детства полюбил охотничье ремесло: уходил с отцом на несколько месяцев. Тайга стала для него вторым домом. По возвращении домой из тайги охотников встречали шумно, устраивали праздник — той. Степан любил эти вечера, сам был хорошим певцом и исполнителем народного шорского эпоса. Пел он и свои песни, родившиеся в его сердце где-нибудь на привале у костра. Очень привлекала будущего поэта игра на шорском инструменте — кай-комусе. Именно из звучания этого инструмента родилась первая колыбельная, сочиненная Степаном для маленького братишки. Песню эту стали петь все матери в Тагдагале.

«В моем лесном и горном крае
Иную службу я несу -
Я днем и ночью охраняю
Живую Шории красу».

Степан Торбоков (Перевод с шорского Геннадия Сысолятина)

ШОРИЯ (Слово "шор" по-русски означает – печаль)

Горная Шория. Фотограф Нэлли Токмагашева. Источник изображения 

Как толкуется слово - Шория?
Я не знаю, я не лингвист.
Мне поведал твою историю
Беспокойного ветра свист.

Стрел джунгарских в нем слышу пение,
Свист арканов да лязг цепей.
В нем печаль твоя и терпение
С безысходной тоской твоей, -

С давней-давней, теперь забытою...
На пожарищах - шум лесов.
Даже камни, в курганы врытые,
Зелены от веков и мхов.

Камни Шории и Хакасии -
Горя древнего сторожа...
Спит с таинственным взглядом Азия
Под курганами, не дыша.

Спит... Но в грохоте белогория,
И Южсиб побежал меж гор.
А узнаю ли край мой вскоре я?
Он кузнец пока и шахтер. 1960 г.

Степан Торбоков. (Перевод с шорского Геннадия Сысолятина)

БЕРЕЗА

Березки в горах. Источник изображения 

Слышал я однажды
Стародавний сказ.
Не росла береза
В Шории у нас.

Не чесала кудри
Месяцем литым,
Не цвела в морозы
Куржаком седым.

Белая береза
На яру крутом.
Тонкая береста,
Крапины кругом.

Длинные сережки,
Запашистый лист...
Шория слыхала
Стрел джунгарских свист.

В пламени улусы
И в дыму тайга...
Был прикован шорец
К стремени врага...

Но однажды в чаще
Шор-кижи нашли
Деревце из русской
Дружеской земли -

Белую березу,
Белую кору...
Русская деревня
Встала на юру.

Сгинули джунгары
Под метельный вой...
Хороша береза
Летом и зимой.

Хороша легенда
Про ее приход.
Полюбил березу
Мой лесной народ. 1960 г.

Степан Торбоков. (Перевод с шорского Геннадия Сысолятина)

НА КОНДОМЕ

Река Кондома. Источник. Кондо́ма – река в Азиатской части России, в Сибири, в Кемеровской области; левый приток р. Томи

Шелковой основой - синей и зеленой -
Натянулись струи Кондомы таежной.
Под щекой порога, в чаше углубленной,
Ходит, в красных перьях, окунь осторожный.

И кидают блесны в омуты березы,
И гудят, согнувшись, будто удилища.
А с камней свисают водорослей косы,
А над быстриною зимородки свищут.

И над перекатом, где поток вспухает,
Где в него румянец предзакатный пролит, -
Лось рога крутые яро наклоняет
И свое - с размаха - отраженье колет.

Степан Торбоков. (Перевод с шорского Геннадия Сысолятина)

ПОДСОЛНЕЧНИК И ПЧЕЛЫ

Кузнецкий Алатау. Источник изображения 

Он желтым солнышком расцвел,
И так лучился жаром,
Что изумил малюток - пчел,
Летящих за нектаром.

Он притянул их среди дня.
Их масса налетела.
Но сесть на язычки огня -
Немыслимое дело.

Вдруг вспыхнут крылышки - беда!
Он успокоил: "Никогда!"

И начался тут пир горой,
Нектара было много.
Но вечер их позвал домой,
В обратную дорогу.

А вот и улей, и леток,
И вощаная кладка.
 - Какой вас угощал цветок? -
Их спрашивает матка, -

На вас пыльца желта-желтым...
- Нет, мы от солнышка летим!

Какое же оно? Отчет
Подробный дайте, пчелы.
Оно устроено из сот! -
Пропел ей хор веселый. 1967 г.

Степан Торбоков. (Перевод с шорского Геннадия Сысолятина)

ОПАВШИЕ ЛИСТЬЯ

Кузнецкий Алатау осенью. Источник изображения 

Густым и зеленым - весной трепетать,
Ронять на тропинки шум.
Багряным - на зорях осенних сгорать
В плену невеселых дум...

"Мы высохли, стали желты и стары,
И ветки не держат нас..."
А ветер сентябрьский тушит костры,
И листья роняет вяз.

Еще на поляне лежит ковром
Осыпанная листва,
Еще не подернута белым льдом
Лесных ручьев синева.

Но листья измяты - по ним прошла
Лесного зверья тропа,
А после поземка их в ком смела,
Их снежная бьет крупа.

И топчут их люди, вминая в ил
И в серый лесной песок...
И люди забыли, и зверь забыл
Их службы зеленой срок.

Но зелень однажды взметнет опять
Себя к облакам ночей,
И если осенним кострам пылать -
Пылайте же горячей!

Весной зелены, а теперь - желты,
Влекут и тревожат меня
Листья в расцвете своей красоты
И листья в багрянце огня. 1967 г.

Степан Торбоков. (Перевод с шорского Геннадия Сысолятина)

ГВОЗДЬ

Большая Кольтайга (Куль-Тайга) — гора (1856,3 м), вершина Абаканского хребта. Источник изображения 

Кожаный аил гвоздя не знал -
В кожаном аиле гвоздь не нужен.
Но однажды среди шорских скал
Кем-то пласт руды был обнаружен.

С той поры мы в кузнецы пошли
И ковали всячину привычно.
Лишь гвоздя изладить не могли -
Недоступен был тот гвоздь обычный.

Простоту обходят мудрецы,
Хитрые выдумывая вещи.
Подтвержденье - наши кузнецы,
А они-то были многих хлеще.

Так им долго не давался гвоздь,
Что наш брат и сдрейфил, доведись бы.
Но в ту пору ставить им пришлось
Не аилы дедовские - избы!

И, когда свели они в наклон
 Первые пучки стропил раскосых,
Позарез понадобился - он!
 Но не "гвоздь" тогда сказали - "позух".

"Позух" - связка. Как найти ее?
Стали думать - получилось ловко:
Надо длинный стержень, острие,
Плоскую широкую головку...

Удивленно крякнули: "Растем!" -
Избы, покрываясь свежей дранью.
Тут и стал железный гвоздь - гвоздем,
Так седое говорит преданье.

Я на том в поэзии стою:
Дай стихотворенье "гвоздевое".
Думай, чем ты свяжешь жизнь свою
Накрепко с народною судьбою.  1967 г.

Степан Торбоков. (Перевод с шорского Геннадия Сысолятина)

***

Заповедник «Кузнецкий Алатау». Источник  изображения 

Седой Алатау
Однажды на запад взглянул.
Шишак Салаира
Там перьями снега блеснул.
Соперники – кряжи
Один от другого вдали
Стояли на страже
Зеленой Кузнецкой земли.

Сказал Алатау:
- Я ей посылаю зарю. -
Сказал Салаир:
- Я закат ей пунцовый дарю... -
Хребты оглядели
Друг друга убор боевой,
И каждый туманом
Оделся опять с головой.

А русский и шорец
Тихонько подслушали спор
Крутых великанов -
Сибирских подоблачных гор.
А русский и шорец,
Не споря, брались за дела.
Огни пятилеток
В Кузбассе их дружба зажгла.

В Кузнецком краю
С этой дружбою стало светлей.
В Кузнецком краю
Кладовая Отчизны моей.
Развозят составы
Повсюду родной уголек,
Бежит из мартенов
Металла горячий поток.

А русский и шорец -
Как братья за делом большим...
И мы Салаир с Алатау,
Конечно, сдружим.  1960 г.

Степан Торбоков. (Перевод с шорского Геннадия Сысолятина)

ШОРСКАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Закат в горах. Источник изображения 

Ночь настала. Спи, дружок.
Рябчик с ветки пал в снежок,
Под снежком его постель.
Над сугробом дремлет ель.

Ель продрогнет до зари.
Ты, костер, в лесу гори
И охотника согрей
На постели из ветвей.

Пламя красное, как медь.
Но рычит мороз-медведь.
Правый бок огонь печет,
Левый бок медведь дерёт.

На заре костер погас.
В небесах маралий глаз -
Ярко-синяя Шолбан (Шолбан – планета Венера (шорское).
Сыплет иглы сквозь туман.

Полумрак таежный бел.
На ресницы иней сел.
Твоему отцу опять
Надо пламя раздувать.

Спи, малыш. Еще темно.
Смотрит ель в твое окно.
В ней - дупло, где выпал сук.
Спит там серый бурундук.

Спи, - покуда, спят зверьки,
Ставит твой отец силки.
Будет соболь в них, черныш,
Будет рябчик. Спи, малыш. 1967 г.

Степан Торбоков. (Перевод с шорского Геннадия Сысолятина)

В ГОРАХ

Горная Шория. Река Кия. Скалы Зубы дракона. Источник изображения 

Пахучей хвои дым зеленый,
Ручьев таежных чистота...
Умчал марал по крутосклону,
И вон он - на зубце хребта.

Ему покойно на вершине.
Прохладно пантам молодым.
Лесного гнуса нет в помине,
И рысь не гонится за ним.

Во все края открыты дали;
Они ясны, июнь погож.
Хорош в горах курорт маралий,
Марал невиданно хорош!

Марал в горах. Источник изображения 

Я - начеку, и зверь на страже,
Опасность чудится ему.
Мылтых со мной, и он заряжен.
Но я его не подниму.

В моем лесном и горном крае
Иную службу я несу -
Я днем и ночью охраняю
Живую Шории красу.

И не хлестнет упругий выстрел
Над синекаменной грядой...
Марал на кромке ледянистой
Бодает месяц молодой.

Источник стихов книга:
Сысолятин Г.Ф. С вершины века: Избранное./ Геннадий Филимонович Сысолятин. – Абакан: Издательство Хакасского госуниверситета им. Н.Ф. Катанова, 2000. – 396 с.

Из биографии шорского поэта. Источник информации: 

… Еще до революции Степан окончил церковно-приходскую школу. После гражданской войны он стал уполномоченным сельсовета, организовал в Шории потребкооперацию, заведовал народным домом. Открывает курсы ликвидации безграмотности в г. Мыски. После окончания учительских курсов в Красноярске Степан начинает работать учителем в пос. Тенеш. В 37 лет он поступает на географический факультет Томского университета и заканчивает его в 1943 году, заочно.

Затем в течение четверти века Торбоков учительствовал в школах сел: Кинерки, Рябиновка, Тайлеп. Все эти годы он пишет стихи, собирает и записывает песни, легенды, сказки шорского народа. Стихи поэта без всяких публикаций находили дорогу к сердцам людей. Из уст в уста передавали их из одного улуса в другой. Вначале сороковых годов впервые стихи Степана Семеновича Торбокова были переведены на русский язык хакасским поэтом А. Кильдичаковым и опубликованы в газете. В пятидесятые годы собиратель шорского фольклора начинает сотрудничать и переписываться с литераторами Новосибирска и Горного Алтая. В шестидесятые он знакомится с переводчиком своих стихов поэтом из Абакана Г. Сысолятиным. Позднее переводом его стихов занимались М. Небогатов, В. Махалов.

Вышли в свет три сборника стихов Торбокова: «Белая береза» (1960), «Пихточка» (1960), «Струны кай-комуса» (1967). Множество стихов поэта печатались в газетах «Сельская жизнь», «Кузбасс», «Кузнецкий край» и др. В 1995 году в Новокузнецке вышел сборник шорского фольклора, собранного Торбоковым.

Поэта, сказочника, собирателя шорского фольклора чтят и помнят все, кто хоть однажды соприкоснулся с его творчеством.