«О, ваятель древний,
Огненным резцом
Ты путь к нам проложил.
И камень твой заговорил
Через века тысячелетий...
О, как бы я хотела перенять
Мастерства твоего частицу». (И.Н. Карачакова-Картина)
Удивительная женщина уникальной судьбы, наполненной творческими взлетами и трагическими разочарованиями; судьбы, достойной воплощения в романе и кинофильме. Леонид Романович Кызласов, известный ученый, археолог и историк, профессор МГУ, называл ее «ПОСЛЕДНЕЙ ХАКАССКОЙ ПРИНЦЕССОЙ». Она - талантливая дочь своего народа - скульптор, ваятель, коллекционер и меценат, щедро одарившая свою малую родину - Хакасию.
Ирина Николаевна завещала своим землякам огромное творческое наследие: более 2000 предметов живописи, скульптуры, предметов декоративно-прикладного искусства, художественной мебели, а так же собственные творения. Факт бесценного дарения свидетельствует о ее бескорыстной, преданной, теплой, искренней любви к родине, без которой Ирина Николаевна не мыслила себя. В одном из писем Председателю облисполкома В.А. Угужакову она писала: «...меня не занимает вопрос утверждения моего имени, это не главное, но я горю желанием приобщить к миру прекрасного народ наш...». Эти строки из ее письма раскрывают нам благородное сердце первого хакасского скульптора Ирины Николаевны Карачаковой-Картиной.
И.Н. Карачакова-Картина родилась 3 мая 1919 г. в аале Картин, на берегу речушки Харог, притока реки Ташеба, Усть-Абаканской волости Минусинского уезда. (Ныне село Уйбат, Усть-Абаканского р-на, Республики Хакасия). Хакасское имя Ирины — Харачах. Отец — Николай Николаевич (хакасское имя Сатик) Картин, мама — Екатерина Парфеновна, урожденная Шадрина.
Ирина часто вспоминала свою речку, как она играла на берегу с сестрами Марией, Шурой. Семья состояла из 7 человек, в т.ч. 5 детей: Антип, Пелагея, Александра, Мария, Ирина.
Отец принадлежал к знатному качинскому роду, сёок кыргыз. Он был внуком Чирки Картина хакасского бая, о котором в воспоминаниях декабриста А. Беляева написано: «...этот маленький инородец имел до 100 табунов лошадей, около 100 голов в каждом, до 4 000 крупного скота и до 10 000 овец». Сын Чирки, Николай Картин, дед Ирины, уже в 1842 г. имел патент купца 3 гильдии с объявленным капиталом до 100 000 ассигнациями. В Крымскую войну, 1853-1856 гг., он подарил 100 серых жеребцов императору Николаю 1, за что тот даровал Николаю Картину морской мундир. Так же Царь пожаловал Картиным столовый набор золотых вилок, ножей, ложек. Набор остался в семье Сатика (Николая Николаевича), грамота и царские деньги были переданы двум его братьям, Василию и Ивану.
Семья Картины. Слева направо: Мария, Шура, Ирина, 1927 год
Ирина Николаевна действительно была из знатного рода, и поэтому, наверное, Л.Р. Кызласов называл ее «последней хакасской принцессой».
Как и все дети, выросшие в степи, Ирина, бегая среди высоких ковылей, обращала пристальное внимание на каменные изваяния, подолгу вглядываясь в древние рисунки, думая, наверное, о том, как камень может сохранить на многие тысячелетия творения рук человеческих.
Типичный хакасский пейзаж. Аскизская степь
Отец Ирины был образованным человеком.
Он учился в Минусинске (вероятно, в гимназии), даже, женившись, и то ездил учиться. В доме у них было много книг, отец читал детям рассказы и короткие сказки по-русски и тотчас переводил на хакасский. Старшего сына Антипа он тоже учил в Минусинске, а затем отправил в Томск в университет. Сельчане вспоминали, что Антип был очень умный мальчик. Отец и младшую дочь Ирину рано приохотил к чтению книг, из своего скудного заработка покупал ей цветные карандаши, пластилин, воск.
«Я с детства любила лепить из глины фигурки людей. Мама не разрешала рисовать человечков. Говорила, что по старому обычаю хакасов нельзя рисовать подобных себе. Я не расставалась с бумагой, с карандашом, с глиной», — рассказывала Ирина.
В 1925 — 1930 годах Николай Николаевич работал председателем крестьянского комитета взаимопомощи в Сапоговском сельском совете и был активным общественником. Сатик уговаривал односельчан объединить скот и землю и организовать коммуну. Но народ не захотел, а его, Сатика, посчитали свихнувшимся.
Хакасская юрта
Но весной 1930 года, в период коллективизации, Николая Николаевича сначала обложили налогом в индивидуальном порядке, а позднее лишили избирательных прав за эксплуатацию чужого наемного труда и злостное сокращение скота.
И уже в июле 1930 года семьи Николая Николаевича и его братьев Ивана Николаевича и Василия Николаевича подверглись раскулачиванию и были высланы с детьми за пределы Хакасии.
Из воспоминаний дочери Ивана Картина. Матрены Ивановны Картиной-Кыштымовой (проживающей в с. Сапогово): «Приехали за нами на машинах, посадили в фургоны и повезли на станцию Ташеба. Оттуда на товарных поездах семью Ивана Николаевича отправили в г. Новокузнецк, а семью Николая Николаевича в г. Черемхов Иркутской области.
Ирина вспоминала, что когда их семью выслали из Хакасии, то в поезде украли царский столовый набор из их небольшого багажа. "Помню, мама и Пелек плакали долго, а отец утешал их: «Ничего, я поступлю работать, с голоду не умрём».
Отец работал на шахте, но через три года умер, простудившись.Екатерина Парфеновна, мать Ирины, вынуждена была выехать с детьми в г. Щегловск (ныне Кемерово), затем Ленинск-Кузнецк, поменяв фамилию Картины на Карачаковы, боясь дальнейших репрессий. «Ведь я - Картина, из рода Сарасхыр, а Карачакова, можно сказать, вынужденный псевдоним. Это моя старшая сестра Пелагея из моего хакасского имени Харачах посоветовала взять фамилию».
А от брата не было никаких вестей. Вероятно, когда их семью раскулачили и выслали, кто-то в улусе "стукнул", что Антип Картин уехал учиться в Томск. Его арестовали или выслали. С тех пор от Антипа не было никаких вестей, Ирина и Пелек часто его вспоминали и горевали.
Мать и Пелек работали — шили, чинили одежду, тачали сапоги чужим, чтобы как-то прокормить семью, выучить младших. Ирина училась в школе, учителя хвалили её.
Сестры Картины. Слева направо: Шура, Мария, Ира, Пелагея. Кемерово, 1930-е годы.
А ещё всех удивляла лепка Ирины — голова шахтёра, сестрёнки Мани. После окончания средней школы учителя советовали ей уехать в Ташкент или во Фрунзе.
И Ирина прислушалась к советам взрослых.
Может, желание найти душевный покой среди родственного тюркского народа заставило ее, рано потерявшую отца и родину, поехать в Киргизию.Может, желание обрести потерянную малую родину Хакасию, ее цвет, запах.В 1936 году, закончив школу в Ленинск-Кузнецке, Ирина с друзьями едет поступать в летный клуб во Фрунзе. Выбор профессии можно объяснить возрастом и атмосферой тридцатых годов, когда вся молодежь рвалась в небо.
Но хрупкая, нежная, легкая, она не смогла пройти испытания на «вертушке» и не была зачислена на учебу. Домой не вернулась, устроилась на фабрику, стала работать.
И.Н. Карачакова-Картина. 1930-е годы
Во Фрунзе она однажды увидела вывеску художественной студии. Ирина решила: «Поступлю на работу, а вечером буду учиться живописи».
- Могла бы я учиться у вас заочно? - спросила она, придя в училище.
- Заочно живописи не учатся, - дружески ответил ей старый художник, . - Покажите лучше, что вы умеете.
В этюдах, набросках и зарисовках девушки опытный живописец увидел недюжинное дарование и стал первым ее учителем.
Летом 1939 г. Ирина поступает во Фрунзенскую художественную студию, становится студенткой Николая Васильевича Розанова, ученика И.Е. Репина. У него девушка постигала азы профессиональной художественной техники.
Живя в Киргизии, Ирина вспоминала свою Хакасию, бескрайние степи с многочисленными курганами и каменными изваяниями «Откуда они? Кто их наносил?» — задает она постоянно себе эти вопросы, А для рода Картиных характерная особенность рисовать. Этот природный дар выразился в рисунках Ирины.
И.Н. Карачакова-Картина.Фрунзе 1938 год.
В 1939 году Ирина Карачакова-Картина становится студенткой художественной студии, получая у великих учителей навыки художественной подготовки в рисунке и живописи. Учеба в студии увлекла Ирину. Посещая различные выставки, она насыщалась красотой искусства.
И.Н. Карачакова-Картина.Фрунзе Начало 1940-х гг.
Они полюбили друг друга. Брак был зарегистрирован в Ташкенте 31 марта 1940 года. Козаченко- замечательно образованный человек, будучи старше Ирины на 16 лет, без сомнения, оказал большое влияние на становление Карачаковой-Картоной как творческой личности.
После свадьбы они уехали в Ленинград, где Козаченко работал искусствоведом, старший научным сотрудником Государственного Русского музея
Георгий Исидорович Козаченко и Ирина Николаевна - супруги. Начало 1940-х гг.
Здесь Ирина Николаевна не боялась никакой работы, успевала везде: в товариществе «Киргизский художник» была мастером по изготовлению научных моделей и учебных пособий по ПВХО, подрабатывала в Киргизской картинной галерее, организовывая выставки и проводила экскурсии. Время было трудное, и нужно было выживать. Кроме того, Ирина, как могла, помогала семье, жившей в Сибири.
Георгий Исидорович работал инспектором управления по делам искусств при СНК Киргизской ССР, возглавлял музей краеведения, затем — музей Киргизского филиала АН СССР, руководил организацией зоологического музея.
И.Н. Карачакова-Картина.Фрунзе Начало 1940-х гг.
Как-то московский художник С. Эпштейн, увидев Ирину на улице, попросил позировать. Его привлекло в девушке своеобразное, выразительное, тонкое, умное лицо.
С детства любознательная, Ирина не теряла даром времени. Присматриваясь, как работает скульптор, решила попробовать лепить сама. Пластилин оказался послушным в ее руках, и вскоре Ирина самостоятельно вылепила свою первую работу «Автопортрет». Художников, кто видел ее произведение, поразило то, что девушка, не имевшая навыков работы в скульптуре, без посторонней помощи смогла слепить свой портрет мастерски. Тяга к рисованию, лепке, заложенные с детства, чувство понимания того, что хочешь изобразить - все соединилось в единое - в талант.
- Вам непременно следует заняться скульптурой! - говорили Ирине знакомые художники, увидев ее первую работу «Автопортрет». Ирина и сама чувствовала это.
И.Н. Карачакова-Картина.Фрунзе 1940-е гг.
Ирине очень понравилось работать с материалом. Появилось страстное желание научиться лепить скульптуры профессионально. «В январе 1944 года впервые начала заниматься скульптурой, - вспоминала Ирина Николаевна, начала лепить в воске свой портрет, но, боясь того, что невольно буду идеализировать, исправляя свои черты, решила лепить чей-либо портрет с натуры. Для этого я разыскивала, главным образом на рынках, интересующих меня типажей. С мая по август 1944 г. работала над семью скульптурными этюдами-портретами, выполняя их в воске в натуральную величину. Портретная скульптура увлекла меня, и по настоянию моих друзей, в частности, ленинградского скульптора А.А. Браиловского, я решила поступать в Академию художеств».
5 июля 1944 г. Правление Союза художников Киргизии рассмотрело заявление Ирины Карачаковой о желании учиться дальше во Всероссийской Академии художеств в Ленинграде. Выписка из протокола заседания гласит: «Рассмотрев заявление... обсудив, Правление Союза Советских художников считает, что Карачакова обладает большими скульптурными способностями. Правление ССХ Киргизии считает необходимым командировать тов. Карачакову Ирину Николаевну во Всероссийскую Академию художеств для продолжения учебы». Председательствовал на заседании заслуженный деятель искусств, художник-орденоносец, почитаемый человек в Киргизии Г. Айтиев.
... И снова сборы в дорогу - в послеблокадный Ленинград.
Еще раньше, 29 июня 1944 года, туда уехал Георгий Исидорович. Вернулись они в дом, где жили до эвакуации (коммуналку из двух комнат). К этому времени одна комната их ленинградской коммуналки была заселена, другая, площадью в восемь квадратных метров, заставлена их вещами. Вот в этой комнатушке им и пришлось жить. Стоит ли напоминать, что жизнь в Ленинграде, перенесшем блокаду, была тяжелой?
В сентябре 1944 года, сдав экзамены, Ирина Николаевна поступает на скульптурный факультет Института живописи, ваяния и зодчества им. Репина.
И.Н. Карачакова-Картина в мастерской. Годы учебы в Академии художеств. 1940-е годы
Георгий Исидорович в это время работал ученым секретарем Государственного Русского музея. Но в августе 1946 года состояние его здоровья ухудшилось, и он уволился.
А Ирина Николаевна тем временем продолжала учиться на скульптурном факультете В Академии преподавали мастера, которые дали путевки в большое искусство многим выпускникам, впоследствии ставшим известными художниками и скульпторами. Одним из преподавателей был Виктор Александрович Синайский.
Виктор Александрович Синайский, преподаватель Всероссийской Академии художеств им. И. Репина
Преподавателями Ирины были В.В. Лишев, В.А. Синайский. Особенно ценила она Синайского — великолепного скульптора и педагога. Он не навязывал студентам своей манеры исполнения, давал возможность свободно развиваться их индивидуальным способностям.
Он требовал от студентов совершенной преданности своему делу, терпеть не мог равнодушия и педантизма. Он развивал в будущих ваятелях наблюдательность, внимание к внутреннему миру человека, умение передать его образ во всей жизненной конкретности. Ирина Карачакова-Картина взяла от учителя все лучшее. В ее произведениях на первое место выходит образ человека.
Преподаватели и студенты в мастерской Всероссийской Академии художеств им. И. Репина. Начало 1950-х гг.
Познакомившись с опытом мирового и советского искусства, Ирина Николаевна стремилась показать своего героя в различных ситуациях и найти для него точную позу, жест, мимику, характерную только для этого человека, и выбрать именно тот материал, который наиболее полно раскроет ее произведение.
Годы учебы в Академии не были легкими. Ленинград только что освободился от блокады, и в городе еще долгое время в обращении были карточки на хлеб, крупы и другие продукты. В домах, в образовательных учреждениях, организациях было так холодно, что приходилось заниматься и творить не снимая верхней одежды.
И.Н. Карачакова-Картина в годы учебы во Всероссийской Академии художеств им. И. Репина. Конец 1940-х гг.
И.Н. Карачакова-Картина жила одной мечтой - стать настоящим скульптором и создавать такие произведения искусств, которые бы радовали, вызывали восхищение и одобрение. Она не раз переделывала уже готовую работу, чем вызывала удивление у сокурсников. Трудолюбие, целеустремленность, внутреннее какое-то тонкое чувство понимания того материала, с которым работала, позволяли ей добиться успеха еще в студенческие годы.
На выпускном курсе Карачакова обратилась в деканат с просьбой утвердить темой дипломной работы скульптурный портрет Алишера Навои. Образ великого узбекского поэта и мыслителя XV века давно привлекал к себе ее внимание. Работая над ним, Ирина Николаевна посетила Бухару, Самарканд, Ташкент, изучала историю узбекского костюма, биографию Навои,
посмотрела художественный фильм и спектакль в театре оперы и балета им. С. Кирова, изучила восточные халаты и головные уборы. Дипломная работа «Алишер Навои», задуманная еще на втором курсе, принесла ей успех.
Вспомнил еще одну вещь, которую хотел написать утром. Харачах по-хакасски "ящик", "шкатулка".
ОтветитьУдалитьЗдесь тех, кто хочет видеть что-то поэтическое, должно быть, сбивает с толку то, что есть созвучные хара "черный" и "харах "глаза". :)
Спасибо огромное, что указали на неточность в моем сообщении. Дело в том, что информацию я брала из газетной вырезки и не удосужилась свериться со словарем. буду признательна вам за все замечания. Всего вам только самого хорошего.
ОтветитьУдалить