Сергеев М.Д. Море синее – Байкал

Море синее – Байкал
Автор текста: Марк Давидович Сергеев (1926 – 1997 гг.)
Художник А. Аземша

Озеро Байкал... Немало сложено о нём легенд, песен, сказаний. Ведь это озеро самое большое в Европе и Азии. Самое глубокое на Земле. Самое древнее по происхождению. Самое разнообразное по животному миру. Расположено оно в Восточной Сибири. Потому и называют его жемчужиной Сибири.

Марк Сергеев
***
Лесистых гор полуовалы,
касанье голубых лекал.
И скалы, срезанные валом,
и небо, павшее в Байкал.
И сам он величав и вечен
в гранитной раме вырезной.
И весь — до донышка — просвечен,
и весь — до капельки — родной.
И Ангары полет строптивый,
и ветра крик, и гул турбин,
и птицы-сосны над обрывом,
и дикий ветер баргузин -
Все это, без чего не в силах
быть далью даль и ширью ширь,
и ты немыслима Россия,
и ты немыслима Сибирь. (Марк Давыдович Сергеев, иркутский писатель и поэт)

ЛЕГЕНДА

Стоит мне услышать слово «Байкал» — и затрепещет перед глазами его переменчивая синь, просвеченная до дна щедрым сибирским солнцем. И придёт на память старинная легенда.

Будто бы единственная дочь старика Байкала — Ангара сбежала от отца к красавцу богатырю Енисею. Бросил покинутый отец вослед беглянке камень. Камень так и остался в устье реки. В самом деле, виден и сегодня в горловине Ангары камень. Называется — Шаманским камнем.
Легенда говорит, что у старика Байкала триста тридцать шесть сыновей, которые приносят ему воду. А раздаёт богатства единственная дочь — Ангара. Потоком двухкилометровой ширины вылетает Ангара из моря, разрезает горы и леса, мчась к Енисею.
Велика сила ангарской воды. Вот почему и выросли на реке небывалой мощности гидроэлектростанции: Иркутская, Братская, Усть-Илимская.

ДАВНЫМ - ДАВНО

Двадцать два миллиона лет живёт на белом свете озеро-море Байкал. Если бы на фантастической Машине Времени удалось нам с вами преодолеть несколько миллионов лет, мы смогли бы привезти из прошлого фотографии жёлтых песчаных берегов. На берегах — пальмы на фоне знойного марева. Бродят древние животные — тапиры.

Потом картина переменилась бы: ледяные горы, полу­прозрачные, синие, стиснули Байкал, сжали его, гигантские айсберги заколыхались на захолодевшей воде, и раздался над снежным миром трубный глас мамонта...
Сегодня Байкал отличается от других озёр мира своей глубиной, количеством пресной воды, своим животным и растительным миром.

ЗДРАВСТВУЙ, БАЙКАЛ!

... Лесная дорога. Она то убегает вправо, то влево, то скрывается за кустами, то вновь устремляется вперёд... И вдруг там, за деревьями, вдалеке, что-то белое зашевелилось, закосматилось.
 - Это что там такое? Туча, что ли, запуталась в ветках и не может выбраться?
 - Это — Байкал… белый и пушистый…
Дорога с нами поиграла ещё, потом ей стало скучно, и она побежала сквозь поляну прямо-прямо. Тут подул ветер, и там, впереди, что-то засинело-заголубело.
 - Это что там такое? Небо, что ли?
 - Нет, это — Байкал… синий. Синий-голубой.
Проехали ещё немного. Между соснами что-то сверкает, переливается?
 - Солнце горит!
 - Какое там солнце, это Байкал сверкает!

Лес кончился… белые пряди тумана; он откатился уже далеко от берега, в густую синюю воду, так сверкающую на солнце, будто выпрыгивают из неё искорки.
— Здравствуй, Байкал!
А Байкал лежал большой и спокойный. В нём отражалось небо, усыпанное мелкими облаками, остатки тумана клочками тянулись вверх, точно белые косматые птицы, догоняющие свою стаю. А на другой стороне стояли тёмные горы в светлых пятнах. Там снег лежит. И это летом, когда всем жарко…
А сквозь воду видны камни на дне. Вот какая она прозрачная. Когда поплыли на лодке, думали, что камни близко, руку в воду сунули, выдернули — обожглись. Такая холодная вода.

Байкал... Буряты, эвенки, якуты, русские открывали его в разное время и по-своему называли. По-якутски «Байкёль» — «Богатое Озеро», по-бурятски «Байгаал-Далай» — «обширный, большой, как море», эвенки величали его «Лама» — «Море», русские землепроходцы называли его «Славным морем».
Из русских первым увидел сибирское чудо казак-землепроходец Курбат Иванов. В 1643 году шёл он с небольшим отрядом по диким и порожистым рекам сибирским — Лене, Иликте и Сарме и увидел вдруг за расступившейся тайгой озеро-море, гигантская водная ширь…
— Здравствуй, Байкал!

ПРИБАЙКАЛЬСКАЯ ТАЙГА

В тайге, прилегающей к Байкалу, водятся медведи и косули, изюбри и росомахи. Водится и соболь баргузинского кряжа — особенный, единственный в мире. Чёрная шерсть с лёгкой проседью, мягкая и блестящая, отличает его от родственников, живущих в лесах России, в чащобах других северных стран.

Вся северо-восточная часть приморской тайги — знаменитый Баргузинский заповедник, край непуганых зверей и птиц. От горизонта до горизонта лежит тайга. Когда над ней плывут низкие белые облака, из-за которых вырываются столбы солнечного света, облака видятся зелёными.

Когда идут дожди, тайга становится сумрачной. Только поблёскивают мокрые листья, а капли, что висят на каждой хвоинке, кажутся бисером, которым расшила тайгу безвестная вышивальщица. А потом тайга вспыхивает. Точно лисьи хвосты, тянутся к небу берёзы, в нежно-жёлтой шёрстке лиственницы, а модницы-осины надевают красные кофты. И только сосны, презирающие моду, стоят зелёными, поглядывая на проделки осени.

ЛИСТВЯНКА

Есть в Сибири хвойное дерево — лиственница. На ветках иголки, а не листья, а называется вон как. Когда-то Природа, рассказывает об этом леенда, раздавала всем деревьям наряды: берёзке дала нежные листочки, кедру — длинные пушистые иголки, сосне — тоже иголки, только другие. Деревья и говорят: «Почему берёзке и осинке такие симпатичные лоскутки, а нам — иголки? Мы что, всю жизнь шить будем?» И сказала Природа: «Листья будут появляться весной, а на зиму облетать, а иголки останутся на вас вечно, так будет справедливо». Тут и лиственницы очередь подошла; тогда, правда, у неё ещё имени такого не было. Попросила она сначала иголки, всё-таки среди снегов оставаться всегда зелёной — просто замечательно! Потом вернулась и попросила хоть чуть-чуть сделать её похожей на берёзку. «Хорошо!» — сказала Природа. И у лиственницы остались иголки, как у кедра, сосны и ёлки, но на зиму они стали облетать, как листья у берёзки.

По имени этого дерева назван посёлок на берегу Байкала — Листвянка. В нём все дома построены из прочного, крепко пропитанного смолой дерева лиственницы. На горах, которые прижали село к самой воде, на обрывах, в падях — всюду растут кудрявые деревья, хвоя которых осенью желтеет, потом облетает, и всю зиму на чёрных веточках качаются маленькие лёгкие шишки. Шишки пустые, потому что в свой час высыпались семена на землю, чтобы появились на свет новые и новые лиственницы — удивительные байкальские деревья.
Листвянка вытянулась вдоль берега на десять километров. Сверху посёлок похож на гребешок. Основание гребешка — улица, одна сторона которой — дома, а другая — Байкал. По распадкам, там, где склоны двух гор образуют долину, тоже идут улицы. Как зубчики гребешка. А на горах пасутся козы, коровы.

БУХТА

…плыла лодка по синей байкальской воде. Подальше от берега вода переменила цвет, она стала тёмно-зелёной, и словно светилась изнутри. Потом в ней отразились горы, и лодка срезала будто нарисованные на воде голубовато-белые снежные вершины, они начинали качаться, размываться. Потом Байкал опять стал синим.
Похолодало, потому что и летом вода, оказывается, нагревается посередине Байкала только до тринадцати градусов, а тут ещё ветер навалился. Пришлось куртки надеть. И это в июле, когда на берегу так жарко, что на асфальте остаются следы каблуков.

Бухта появилась неожиданно, с левого борта: полукруглая, словно её вырезали огромными ножницами. Вдалеке, над лесом, поднималась гора, похожая на задумчивого великана. На песке стояли неподвижно олени с зелёными рогами. Сказочная страна!
Сквозь толщу воды в бухте видны цветные яркие камни, поляны зелёных водорослей, по донному песку ходят полупрозрачные тени от волн и ряби, лучи солнца гуляют на дне, из любопытства заглядывая во все уголки. Бухта называется Песчаной.

ОЛЕНЬ — ЗЕЛЕНЫЕ РОГА

Рыбы — уплыли, птицы — разлетелись, когда причалила лодка. Только олень — зелёные рога стоит неподвижно. Да откуда он взялся, олень — зелёные, бархатные рога?
Упало весной в тёплый влажный песок семя сосны. А может быть, лежало в нём с осени, закопанное птицей кедровкой. Пригрело солнце. Семя корешок пустило. Проросло тоненькой мягкой метёлочкой. Год за годом поднималась новая жительница тайги, крепла. Чтоб выросло большое хвойное дерево, нужно, по крайней мере, сто лет. Для человека это срок большой, а для дерева — не очень. На Байкале есть лиственницы и кедры, которым по шестьсот и даже по восемьсот лет!

Ну вот, выросла сосенка, стал с ней играть ветер. Как налетит с Байкала, как схватит её за ветви — вот-вот вытащит и унесёт. А деревце крепче корнями за землю держится. Тогда ветер пускается на хитрость. Оставит в покое игольчатые лапы сосенки, станет песок под ней разбрасывать. А она ещё сильнее за землю держится. Растут её корни, вытягиваются, как ноги оленя, ветер выметает из-под них песок. Сотни лет длится эта игра не на жизнь, а на смерть. Но тот, кто крепко держится за родную землю, всегда выживает.
Так и появились сосны, похожие на оленей с зелёными рогами. И растут они в одном-единственном месте на свете — на Байкале.

СТЕКЛЯННАЯ  РЫБКА

Учёные особой сетью выловили в глубине Байкала много всякой всячины: большущего жирного омуля, бычков-желтокрылок с плавниками, похожими на золотистые перепончатые веера, разных малюсеньких рачков, смешно шевелящих длинными усами.
 - Все эти жители,— торжественно сказали они,— эндемики.
 - Что? Кто?
 - Эндемики — значит, больше нигде на земле не повторяющиеся, живущие только здесь. В Байкале.
Ни таких рыб, ни таких рачков не найдёшь ни в Балтийском море, ни в Тихом океане. Дальние родственники, может быть, и есть, а вот таких не найдёшь.
— А вот это,— говорят учёные,— чудо Байкала, рыбка-голомянка.

Рыбка Голомянка. https://fanatbaikala.ru/otdykh-na-bajjkale-po-sezonam/otdykh-na-bajjkale-v-osennijj-period

Стеклянная, полупрозрачная, подёрнутая почти неприметными розоватыми разводами, как на мыльном пузыре, рыбка лежала на газете. И сквозь голомянку, как через увеличительное стекло, можно было прочитать: «а девочки Маша Клюева и Аня Горбунова спели песенку: «Мы дружные сестрёнки...»
 - Она, что, из стекла?
 - Нет, она прозрачна, потому что состоит почти из одного жира. У голомянки, к тому же, нет чешуи. Вообще эта рыбка поразительная. Её в Байкале много, а в сети она попадает редко.
 - Хитрая?
 - Ещё какая хитрая! Она живёт в одиночку. Все рыбы собираются в стаи, а каждая голомянка живёт сама по себе. И ещё вот что интересно. Омуль, и сиг, и бычки плавают вдоль и поперёк, а голомянка только вверх и вниз, у неё нет сильных плавников, так что она покоряется воле волн. Голомянка не мечет икры, а приносит живых мальков сразу две, а то и три тысячи.
Пока всё это рассказывалось, рыбки не стало: на газете расползлось большое жирное пятно. Да косточки лежали посередине.
 - А где голомянка?
 - Ух ты! — спохватился один из учёных.— Пока я тут её расхваливал, она взяла и растаяла...

КАК БАЙКАЛ СЕРДИТСЯ

Был вечер, солнце висело в низких облаках, и вода казалась твёрдой, как створка морской раковины. Синий, золотой, фиолетовый, оранжевый цвета перемешались, и вода светилась.

 - Какое перламутровое озеро…

 - Море Байкал! Славное море!

…было уже поздно. Ещё не было ветра, а вода вдруг странно закачалась, будто кто-то огромной рукой взялся за байкальские берега и стал раскачивать каменное ложе озера-моря. И тут навалился ветер. Он так навалился, что мотор с трудом одолевал его. Рыбаки то прорывались на насколько метров к Листвянке, то оказывались отброшенными назад. А ветер вспенивал воду, срывал с неё гребни, закручивал тысячами белых косичек.

— «Горная» дует! — закричал лодочник.— Опасный ветер...

Но вот между двумя сильными шквалами «горная» чуть притихла, лодка рванулась к молу, и через минуту лодка была уже за волнобоем.

— Ух! — сказал лодочник. — Везучие, однако.
Всю ночь дула «горная». Но на берегу она была уже не страшной. Давила на стёкла, царапала стены, брызгала туманной пылью, которую слизывала с пенных гребней.
Утром море было тихим и пронзительно синим. Задумчиво гляделись в его воды берёзы и лиственницы. Высоко в небе плыли белые облака...

 Источник: Сергеев М. Море синее – Байкал./ Марк Давидович Сергеев; художник А. Аземша; Фото А. Фрейдберга. – М.: Малыш, 1983. – 26 с.