Хакасский хайджи-нымахчи (сказитель) - Курбижеков П.В.

Курбижеков Петр Васильевич (1910 – 1966 гг.)
Хакасский хайджи-нымахчи (сказитель)
Автор текста: Валентина Майногашева

Источник: Майногашева В. Великий народный сказитель Петр Курбижеков./ Валентина Майногашева, кандидат филологических наук.// Сокровища культуры Хакасии./ гл. ред. А.М. Тарунов. – М.: НИИЦентр, 2008. – 512 с. – (Наследие народов Российской Федерации. Вып.10). - С.118-119

Петр Курбижеков охотно передавал свой сказительский репертуар способным детям. 1950-е гг.

Сказители всегда пользовались особым почитанием и вниманием. Петь хаем (гортанным пением) алыптых нымахи (героические сказания) под аккомпанемент чатхана или хомыса и декламировать его для слушателей речитативом всегда тяжелый труд: это одновременное напряжение памяти, гортани, легких. Сказительство — искусство сложное и монументальное, поэтическое и музыкально-инструментальное. Оно состоит из гармонического сочетания 4-5 компонентов творчества. Это освоение целых полотен алыптых нымахов, развитие дара гортанного пения (хай), сказа путем речитативной декламации-импровизации текстов, выработки мастерства аккомпанирования на чатхане или хомысе, что невозможно без музыкального дара. Будущий сказитель учится всему этому с детства по своему влечению, самостоятельно прослушивая разных сказителей исподволь и скрыто, пробуя свои силы сначала только перед детьми-ровесниками. И только в совершеннолетнем возрасте отваживается выступать перед взрослыми, когда и получает первое благословение на сказительство от зрелого мастера.

Когда в каком-то аале (хакасском селении) в прошлом появлялся хайджи-нымахчи (сказитель), его принимали как дорогого, желанного гостя. Нередко за ним кто-либо из любивших слушать алыптых нымах специально посылал человека с наказом привезти сказителя на месяц и более сказывать, петь старинные эпические песни. А когда привозили, то эта весть тут же разносилась по всем живущим в аале. Зная, где остановился сказитель, люди вечером толпами стекались в тот дом. А там слушали не засыпая, подбадривая сказителя возгласами одобрения, жадно осваивали сказ. Не только взрослые, но и дети.

Так всюду принимали и радовались приезду в аал великого хакасского сказителя Петра Васильевича Курбижекова (1910-1966) из кызыльской группы народа.

В эти дни он чувствовал себя особенно счастливым. Он видел, что он очень нужен народу, всегда его ждут и всегда хотят слушать.  Народ-слушатель восторженно любил его, глубоко уважал и признавал: «изебi чох хайджи-нымахчи» («могучий, великий сказитель»). Это самая высокая оценка, какую мог дать народ сказителю. Известны, например, вечера и ночи, прошедшие в 1950-е годы в аале Черное Озеро Ширинского района Хакасии, где собирались изо дня в день многие доярки и другие работники совхоза, чтобы насладиться искусством сказа Петра Курбижекова. Многогранно талантливый в сказительском искусстве, Петр Васильевич от других современников-сказителей отличался прежде всего громадным охватом людей, любивших его слушать. В этом отношении некого поставить с ним рядом, хотя и были высоко одаренные С.П. Кадышев, П.В. Тоданов, М.К. Добров, В.А. Койлагашев и другие. Он не мог жить, чтобы не петь народу. Когда другие сказители в наше время работали большей частью с собирателями или участвовали в основном в обряде похорон, Петр Курбижеков объезжал один аал за другим, выступая перед простым народом, для которого создавался и бытовал эпос.

Заболев, он рано вышел на пенсию, но не оставил своего призвания — служить народу своим великим искусством сказа. Ему не было и 56 лет, когда его жизнь оборвалась от болезни легких. Семье, детям сказителя не осталось никакого материального наследства — Петр Васильевич был абсолютно бескорыстным человеком и существовал в своем духовном мире.

Многие десятки аалов Ширинского, Орджоникидзевского районов Хакасии, аалы Шарыповского района, входящего ныне в Красноярский край, с благодарностью и любовью слушали Петра Курбижекова. И ждали его приезда снова и снова. Временами ездил к нему учиться даже известный сказитель С.П. Кадышев, который признавал сказительский дар Курбижекова и преклонялся перед ним, относя себя к меньшим величинам.

Петр Васильевич не гнался за славой, не ждал особого вознаграждения за свой тяжелый сказительский труд. Фольклористы не сумели записать его репертуар даже наполовину. Но Курбижеков сделал собственные записи. Из 21 алыптых нымаха, хранящегося в Рукописном фонде Хакасского института языка и литературы, половина записана им самим, его почерком.

В редкие приезды в Абакан на состязания хайджи Петр Васильевич всегда был в центре внимания, получая лучшие призы и звания лауреата фестивалей. Никакой другой сказитель Хакасии не обладал таким уникальным по богатству и объему репертуаром, как он, — 103 алыптых нымаха! А еще десятки сказок, преданий, легенд, тахпахов, песен зверей, птиц, ползающих тварей и т.д., многие из которых были записаны собирателями. Словом, весь фольклор кызыльской группы хакасов был его репертуаром. А кроме того, Курбижеков владел редкостно певучим хаем («Ырлап хайлапча», — говорили о нем), какой почти не встречается. «Певучесть» его хая позволяла выразить самые тонкие чувства скачущих на конях, борющихся с врагами героев, их настроение.

Уникальность его дарования проявлялась и в богатстве поэтического языка, и в самом подходе к поэтической импровизации, в смелости избегать лишнего. Если основная масса сказителей обычно стремилась во всех случаях неукоснительно следовать заповедям традиции и сознательно не менять содержания исполняемого эпоса, то Петр Курбижеков вел себя как настоящий хозяин эпического творчества. Выдерживая содержание, мог сознательно менять те формальные детали, которые считал, например, излишне длинными. Так, при записи «Алтын-Арыг, сама собою родившаяся в Белой Скале» он решительно сократил мифологический зачин о первоначальном творении многих элементов, космоса. Нет, он не отверг зачина, но заменил его вариантом подачи в коротком обобщении:

Когда Земля создавалась,

Тогда же звезды рождались, говорят,

На всем белом свете

Народ начинал жить.

Вместо традиционных 10-18 поэтических строк он дал только четыре и отметил, что зачины обычно одинаковые и длинные, а время теперь другое. В таком действии проглядывается тип сказителя, двигавшего развитие жанра.

Фольклорное и особенно эпическое наследие Петра Васильевича Курбижекова до сих пор далеко не полностью освоено. Но даже то, что осталось, очень богато. Хакасский народ высоко ценит его титаническую работу с живыми народными массами, которым он принес в дар свою великую любовь к поэтическому сокровищу народного творчества, не получая взамен никакого вознаграждения, без какого-либо расчета на это, а только стремясь пробуждать в них дух любознательности, дух патриотизма, знания, мужества, любви к героическим предкам, к тому, чтобы не оборвалась связь времен.

О фольклоре абаканских татар (хакасов) пишет академик В.В. Радлов (1837 – 1918 гг.),
российский востоковед-тюрколог, этнограф, археолог и педагог немецкого происхождения,
один из пионеров сравнительно-исторического изучения тюркских языков и народов. Автор около 150 научных трудов.

Академик В.В. Радлов. Конец XIX в.

«...В отличие от всех остальных восточных братьев у абаканских татар чрезвычайно высоко развита эпическая поэзия - стихотворные сказки и героический эпос. Нигде нет столько певцов - исполнителей такого эпоса, как у абаканских татар... Героические сказания, как и у алтайцев, поются речитативом, обычно вечером, чаще всего на ночевках во время осенних охотничьих вылазок. Певец, исполняющий сказание, освещенный огнем костра и окруженный толпой, с интересом внимающей ему, - картина, достойная кисти художника.
Своими сказками абаканские татары создали себе идеальный мир, занимающий очень важное место в их духовной жизни, нечто подобное я встречал еще только у одного тюркского народа - у черных киргизов. Это подлинно поэтическое восприятие мира. Бесполезно пытаться согласовать это мировосприятие с религиозными взглядами шаманизма. Хотя божества и живут в верхних сферах неба, но это не боги шаманизма... Мир состоит из земных и небесных сфер, и в каждой из них есть свои моря, степи, алтайские, или горные, хребты, в которых равным образом живут боги, богатыри и айны... В своей земной жизни герой борется и побеждает до тех пор, пока наконец не находит своего земного счастья в женитьбе. Он счастлив в браке, если ему удастся вырастить сыновей-наследников, ибо тогда, если вражеское нападение и разрушит его земное счастье, у него есть сын, который отомстит за его гибель...» (В.В. Радлов «Из Сибири: Страницы дневника»)

Тахпахи Петра Курбижекова

Источник:  Алтын тамырлар Родники народной поэзии: Сборник тахпахов с нотами. (К 100-летию со дня рождения сказителя Петра Васильевича Курбижекова)/ Мин-во культуры РХ, Дом литераторов Хакасии, Союз писателей Хакасии; авт.-сост. А.В. Курбижекова, расшифровка и запись нот Н.К. Барановой. - Абакан: Дом литераторов Хакасии, 2010. - 80 с. - Прил.: 1 электрон, опт. диск (CD-ROM).

«Метель метет с тайги седой…»
Мелодия и слова Петра Курбижекова

Метель метёт с тайги седой,
Плотные двери хороши.
В какой бы край не занесло,
Вдруг встретить брата хорошо.

С тайги дремучей снегом вьюжит,
Повыше трубы хороши.
Под небом серым, в краю чужом,
Родных вдруг встретить хорошо.

Этот тахпах Пётр Васильевич впервые исполнил в пятнадцатилетнем возрасте в посёлке Ошколь, в котором проводились молодёжные игры. Мальчик, выйдя на сцену, смутился от внимания большой аудитории, но с разных сторон послышались одобрительные возгласы: «Пой, Петя, не смущайся». И Пётр, воодушевлённый искренней поддержкой родных и земляков, спел новый тахпах. Это радостное событие произошло в 1925 году, и с тех давних пор народ поёт эту полюбившуюся мелодию.

Песня горного духа - хозяина горы Улуг Таг
Мелодия и слова Петра Курбижекова

Пётр Васильевич тяжело и долго болел. Незадолго до смерти к нему в дом за­шёл хозяин горы Улуг Таг. Взял чатхан Петра Васильевича, сел у изголовья больного, исполнил тахпах и, вытерев слёзы, ушёл.

Склонясь к подушкам в больших узорах,
Сказания слушаем мы.
Если хайджи Пётр голову сложит,
Где будем слушать нымахи мы?
Прильнув к подушкам в узорах красных,
Любимые сказы мы узнаём.
Нымахчи Петра звезда погаснет,
Кто же сказания нам споёт?

Конь мой мухортый
Мелодия и слова Петра Курбижекова

Молодые Татана и Пётр любили друг друга. Но у Татаны было шестеро старших братьев. Все жили бобылями неженатыми, мать была больная. Вся женская работа на дому лежала на плечах девушки. Братья не хотели, чтоб сестрёнка вышла замуж ушла жить в семью мужа. Лишившись работницы, братьям пришлось бы всё делать самим, поэтому они строго следили, чтобы какой- нибудь жених не выкрал Татану. Бежать с Петром Васильевичем она побоялась, вдруг братья догонят - Петра могли убить, а её жестоко избить. Договорились, чтоб Пётр посватался, а вдруг её отдадут. Он сватается, а ему отказывают. Тогда юноша распрягает от тройки своей самого быстроногого во всей округе скакуна, который побеждал на всех скачках и соревнованиях. Берёт коня под уздцы, встаёт на колени перед отцом Татаны и её братьями и поёт вот этот тахпах. И за хороший калым, в придачу с бегунцом, братья не отдали сестру, Впоследствии, будучи уже немолодой, она сбежала с одним вдовцом. Но он её обижал, и бедная девушка так и не испытала счастья в жизни и до конца дней своих сожалела, что не сбежала с любимым человеком в молодые годы.

Записано с голоса Евдокии Васильевны Курбижековой, 1927 года рождения, уроженки посёлка Сарала Орджоникидзевского района.

Мухортого Халтара
В дар от меня возьмите.
А суженую Татану
В жёны благословите.

Выкуп, достойный невесты,
Вам предлагаю взамен я.
Татану, милую сердцу,
Замуж, прошу вас, отдайте.

Хакасская застольная
Мелодия и слова Петра Курбижекова

Записано с голоса Евдокии Васильевны Курбижековой, 1927 года рождения, уроженки посёлка Сарала Орджоникидзевского района.

С болота взятая вода
Непригодна для питья.
Вино - достоинство стола,
Где собираются друзья.

Водой озёрной не напиться,
Вино не пьётся для питья.
К столу оно, чтоб веселиться,
Петь вместе и говорить любя.

Стекает каплею окрепшей
Из медных трубочек вино.
И в голове повеселевшей
Замутит ясный ум оно.

Из трубок вытечет вино,
Язык развяжет хорошо.
Дойдёт до темяни оно,
И речь окажется смешной.

Песня Бабы Яги
Мелодия и слова Петра Курбижекова

Записано с голоса Евдокии Васильевны Курбижековой, 1927 года рождения, уроженки посёлка Сарала Орджоникидзевского района.

Перед большим пированьем
Нос и губы дёргаются.
А в ожиданье страданий
Больно лопатки сводит.
Iчiгей-татай, йек-йек.

Ох, странный очень дует ветер,
И веет духом нам чужим.
Я неладное предчувствую,
Детки, милые мои.
Iчiгей-татай, йек-йек.

Скакун ой хана великого
Могучий Ах ой ат мчит.
Приближаясь грохот копыт,
Вот третий день уже стоит.
Iчiгей-татай, йек-йек.

Лягушечка
Мелодия и слова Петра Курбижекова

Пётр Васильевич придумал и исполнял на чатхане хаем эту песенку специаль­но для детей, чем приводил их в полный восторг. В 1946 году А.А. Кенель записал её, только на другую мелодию.

Лягушка-лягушка, лягушечка-душка,
С чего твой лобик стал таким широким?
Не стал бы лоб мой широким сильно,
Когда бы лисью шапку не носила.

Лягушка-лягушка, лягушечка-душка,
С чего глаза-то твои покраснели?
Глаза бы вовсе не краснели сильно,
Если б я против ветра не смотрела.

Лягушка-лягушка, лягушечка-душка,
Отчего шея длинная такая?
Моя бы шея не была б так длинной,
Когда бы много бус я не носила.

Лягушка-лягушка, лягушечка-душка,
С чего же стали огромными ушки?
Не стала бы я лопоухой вовсе,
Кабы серёжек длинных не носила.

Лягушка-лягушка, лягушечка-душка,
А спинка с чего вширь так раздалася?
Широкой вовсе не была бы спинка,
Горячий хлеб я если б не таскала.

Лягушка-лягушка, лягушечка-душка,
С чего же бёдра вытянулись сильно?
Как же не быть им длинными, правда,
Я очень много без седла скакала.

Лягушка-лягушка, лягушечка-душка,
А ручки с чего длинные такие?
Рученьки мои не вытянулись бы,
Кабы младенцем нянькой не служила.

Лягушка-лягушка, лягушечка-душка,
Почему лапки огромными стали?
Как же не быть им огромными, к слову,
Когда я русскую носила обувь.

Лягушка-лягушка, лягушечка-душка,
Как пузо вырастить смогла такое?
А мой животик вырос сам безмерно,
Поскольку много супа в жизни ела.

О Петре Васильевиче Курбижекове
Автор текста: А.В. Курбижекова

Источник:  Алтын тамырлар Родники народной поэзии: Сборник тахпахов с нотами. (К 100-летию со дня рождения сказителя Петра Васильевича Курбижекова)/ Мин-во культуры РХ, Дом литераторов Хакасии, Союз писателей Хакасии; авт.-сост. А.В. Курбижекова, расшифровка и запись нот Н.К. Барановой. - Абакан: Дом литераторов Хакасии, 2010. - 80 с. - Прил.: 1 электрон, опт. диск (CD-ROM).

Памятник Хайджи — народный певец, сказитель. Скульптор — В. Кученов.
Абакан. Хакасия
Хайджи — символ духовной культуры хакасского народа.

Пётр Васильевич Курбижеков (род Курчиковский, сеок аргын), родился 10 ноября 1910 года в аале Итеменев (Пугалар аалы), ныне село Устинкино Орджоникидзевского района. Родители Петра Васильевича - отец Василий Егорович Курбижеков и мать Евдокия Дементьевна (урождённая Кульбистеева) в те суровые времена не мог­ли выходить своих детей, они умирали в младенческом возрасте. Тогда Василий Егорович пошел на охоту и добыл волка, «в глухую» освежевал его, то есть, не вспарывая живота. Шкуру с пастью животного высушил на распорках. Новорождённого своего сыночка протащили сквозь пасть. Этот старинный ритуал хакасы использовали, когда дети умирали в мла­денчестве. Так маленький Петя выжил. Благодаря обряду родились и вы­росли ещё три сестрёнки: Анна, Антонида и Евдокия.

Отец Петра Васильевича укрощал диких, необъезженных коней, ко­торых пригоняли к нему со всей Хакасии. Однажды трёхлетний Петя близко подошёл к стоящему на привязи необъезженному жеребцу, и тот лягнул его в лицо. Когда родители хватились сына, он уже лежал без со­знания в луже крови. В тяжёлом, бессознательном состоянии он про­лежал более пяти суток. Родители его беспрестанно молились, прося у Верховных Чайанов жизни своему сыну. И небеса услышали их, ма­ленький Петя пришёл в себя и пошёл на поправку. Душа мальчика, ви­димо, побывала в тонком мире, и из него вырос великий хайджи и гени­альный музыкант. Он играл на нескольких музыкальных инструментах: гитаре, гармони, балалайке и виртуозно на чатхане.

Юноша впервые начал исполнять героические сказания своим свер­стникам в пятнадцать лет тайно от взрослых. Но как-то хай услышал его дядя и заставил от начала до конца исполнить одно из сказаний. Прослушав племянника, сказал, что он талантливо это делает и не нужно стесняться. С тех пор Пётр стал исполнять сказания перед большой ауди­торией. Его красивый, бархатный хай завораживал всех. Народу в дом на­бивалось битком. Летом сидели в сенях, перед открытыми окнами, а зи­мой - у очага, на печи, на полу. Слушатели его обожали. Бывали случаи, когда собирались несколько хайджи, но люди хотели слушать только его. Пётр Васильевич в одном только алыптыг нымахе использовал до соро­ка и более мелодий. Повествование шло под одну мелодию, бег коней -  под другую, плач или горечь - под третью. На чатхане играл очень бы­стро, так, как он, не до него, не после никто не исполнял и не исполняет. Для соло Бабы Яги у Петра Васильевича имелось три разные мелодии. В моей фонотеке имеется два варианта из трёх.

В эпическом репертуаре хайджи, помимо сказаний, были и плясовые мелодии. В его памяти «в полной готовности жили» около 600 000 сти­хотворных строк. Он был отменным плясуном с мягким, спокойным ха­рактером и тонким чувством юмора. Люди, слушающие его, то впадали в неудержимый хохот, то плакали. Он мог довести до слёз даже мужчин.

После долгой и продолжительной болезни, 10 сентября 1966 года, Пётр Васильевич умер в возрасте 55 лет. За короткую творческую жизнь он написал 24 героических сказания. Некоторые из них записаны науч­ными сотрудниками Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории. Остальные бесценные шедевры эпического жанра остались не записанными и канули вместе с хайджи в вечность. Такую утрату ничем и никогда не восполнишь.